Участвовали российские архитекторы и в международных выставках (в Лондоне, Париже, Глазго, Нью-Йорке, Вене, Мюнхене, Риме). Павильоны России на этих выставках строились 30 обязательно в национальном стиле. На Международной выставке в Париже 1878 это был павильон арх. И.П. Петрова-Ропета, решенный в формах русского деревянного зодчества; в Глазго 1901 г.- павильоны арх. Ф.А. Шехтеля, что имели модернизированные формы древнерусской архитектуры (рис. 4.6) и др. В конце XIX - нач. XX в. здания зрелищного характера получили дальнейшее развитие. Строительство народных театров, народных домов и других учреждений и организаций было связано с подъемом революционного движения в стране.

Лондонский картон (Королевская академия) двух женщин с двумя детьми не так хорош, и, вероятно, это более ранняя и менее стройная композиция Леонардо. В школе последо­вателей (Luini, Ambrosiana) мы ее встречаем еще раз.
О картине битвы, предназначенной для флорентийской думы, можно сказать немного, ибо композиция ее сохрани­лась даже не в картине, а в незаконченной поздней копии.

Это, в основном, техника дзюдо, созданного Дзигоро Кана на основе КИТО-РЮ.
Передача энергии от Тори к Уке, связь между двумя массами, получается тройное 35 комбинированное действие: – перемещение стоп и положение ног (уклон и место приложения рычага, вокруг которого движется необходимая сила броска), – действие бедер и положение центра тяжести (сила вращения и точка опоры, вокруг которой поворачивается тело Тори), – действие рук и кистей (тяга или толчок сообщающие энергию телу Тори) Одного из этих действий может быть достаточно для проведения броска но, если предполагается неустойчивая позиция или предварительное выведение из равновесия агрессора, то выполняются два или все три действия в необходимой комбинации. Смотря по целесообразности и принципу действия, различают 5 принципов проведения НАГЕ-ВАЗА: – броски руками (ТЕ-ВАЗА), – бедром (КОШИ-ВАЗА), – ногами (АШИ-ВАЗА), – с пожертвованным движением, где Уке сознательно теряет равновесие с целью увлечения за собой протиника и его броска (СУТЕМИ: различают МА-СУТЕМИ по направлению вперед и ЙОКО-СУТЕМИ в сторону).

Другая картина Леонардо, находящаяся в Salon саггё, «Свя­ тая Анна», по сравнению с «Моной Лизой» мало пользует­ся симпатиями публики. Эта картина не была закончена соб­ственноручно, ее краски поблекли; высокие же качества ее рисунка мало оцениваются современной публикой и едва ли понятны ей. А между тем один лишь картон произвел в свое время (1501) на Флоренцию такое сильное впечатле­ние, что вызвал настоящее паломничество в монастырь св.
Аннунциаты, где Леонардо выставил это новое чудо своего искусства . Тема всегда принадлежала к числу неблагодар­ных. Стоит вспомнить топорность группировки трех фигур у старших мастеров: каждая фигура сидела на коленях у по­следующей одна за другой. Вместо сухой и безжизненной Леонардо создает группу, полную жизни и содержания.

Это не оригинальная техника, но она относится к приемам уклонов, единственная цель которых: удержаться вне досягаемости атаки противника или избежать захвата без извлечения какой-либо выгоды. Идея уходов целиком защитная, потому что она не рассматривает, что Уке может завладеть инициативой. Тори может, впрочем, сам упасть под действием силы инерции, выводящей его из равновесия: джиу-джитсу присоединяется здесь к идеям айкидо мэтра Уешиба. Здесь требуется больше ловкости, чем в классических уклонах, но уходы не решают, к сожалению проблемы боя: Тори вновь неожиданно и яростно ятакует с большей осмотрительностью, тем самым усложняя ситуацию. Приемы будут эффективны, если Уке по уровню техники и ума стоит выше. Но это идеальная ситуация.

В этот период стали популярными и выставочные здания, с развитием и укрупнением промышленности становятся большими по своим размерам. Самым значительным из всех выставок второй половины XIX в. оказалась Всероссийская художественно-промышленная выставка 1896 в Нижнем Новгороде. Ее территория достигала небывалых для того времени в России размеров - 85 га, что приближает ее к разряду крупнейших выставок мира. В стилистических архитектурно-художественных решениях павильонов этой выставки преобладало стремление найти новые формы в соответствии с новыми, широко применяемых на выставке технических достижений. Это определенно сказалось, например, в центральном здании и здания машинного отделения (арх. А. Н. Померанцев), а также в павильонах инженерного отдела и железных дорог (арх. В. Коссов), которые выполнены полностью из металла и стекла с применением новой системы подвесных сетчатых конструкций покрытия различных контуров по проектам инж. В.Г.Шухова. Эти конструкции, как и гиперболоидная сетчатая конструкция водонапорной башни, также построенной на выставке, стала новизной в мировой строительной практике свое время и предусмотрели ряд конструкций дальнейшего их развития.

Художники-кватрочентисты неоднократно пытались идти дальше простого воспроизведения модели и стремились вы­разить больше, чем совокупность черт, создающих сходст­во, и характерные для лица неизменные физические формы.
Портрет должен был отражать настроение момента, особен­ность данного душевного переживания. Некоторые бюсты девушек Дезидерио безусловно таковы. Они улыбаются, но улыбка их не стереотипна. Это отблеск хорошего настроения. Кто не знает молодых флорентиек Дезидерио со смею­щимися устами, с приподнятыми бровями, с глазами, сверкающими даже в мраморе! Легкая, едва уловимая улыбка играет также и на лице Моны Лизы; она таится в углах рта и едва изменяет черты.
Подобно мимолетному дуновению зефира, скользит движе­ние по мягкой поверхности этого лица, образуя игру света и тени, переливающихся, как тихая беседа, к которой не устаешь прислушиваться. «Ее озаряла прекрасная, загадоч­ ная улыбка», — говорит Полициан . Я сомневаюсь, чтобы в расцвете чинквеченто было возможно такое выражение.
Улыбка чужда этой эпохе, ее отблеск мы видим, быть мо­ жет, только у «Доротеи» Себастьяно.

Это высшая форма защиты (КАВАШИ ВАЗА) более сложная в исполнении, так как требует хладнокровия, мгновенной оценки дистанции, равновесия и мастерства. Их преимущество состоит в том, что они сохраняют максимум энергии Уке и благоприятствуют быстрой атаке в атеми или выведению Тори из раввовесия, который атакуя, попадает в пустоту. Основное правило успешного уклона в том, что он должен производиться в последний момент (эффект неожиданности) и что он не должен посылать Уке далеко от Тори. Уклон это не бегство, а временное уклонение. Он прекрасно иллюстрирует правило 33 «минимум энергии и максимум эффекта».
Уклоны успешно удаются при подвижности тела вокруг точки ХАРА в тесной связи с умной постановкой и движением ног принимающихся во внимание как ось вращения.
Совокупность этих согласованных действий называется ТАИ-САБАКИ. Вот на рисунках основные передвижения уке (ТАЙ-НО-ИДО). Начиная с начального положения слева, левая нога впереди, пятки на линии атаки (черная стрела). Заштрихованные отпечатки ног обозначают старвовую позицию; светлые отпечатки - позиция после уклона; черные стрелы направление перемещений.

Казанский вокзал в основном строился в течение 1914 - 1917 гг. И достраивался уже в советское время. После проведенного в 1911 конкурса разработка окончательного проекта вокзала была поручена в 1912 гг. Арх. А.В. Щусеву (рис. 4.5). Замыкая с трех сторон железнодорожные пути Московско-Рязанской железной дороги, здание вокзала выходит фасадом на две улицы и площадь. Огромное здание вокзала удачно решена в функциональных и объемно пространственном плане. Однако в градостроительной структуре вокзал несколько изолирован и не образует ансамблевой единства с построенными на этой площади Петербургским и Ярославским вокзалами. Одним из новаторских приемов при этом было объединение многочисленных мелких помещений в большие свободно переходящие друг в друга зала - прием, получивший широкое распространение в будущем.

«Тайная вечеря» Леонардо, наряду с «Сикстинской ма­донной» Рафаэля, является популярнейшей картиной всего итальянского искусства: она так проста и выразительна, что запоминается каждым. Посредине длинного стола — Хри стос, по обеим сторонам ученики; Христос сказал: «Один из вас предаст Меня», и эти неожиданные слова взволнова­ли собрание. Он один остается спокойным, его глаза опуще­ны, но молчание повторяет сказанное: да, это так, один из вас предаст меня. Думается, что событие никогда не могло быть рассказано иначе, а между тем в картине Леонардо все ново, ее простота и есть откровение высочайшего искусства.