С целью определения и возможной корректировки стратегических приоритетов в обеспечении эффективного социально-экономического развития Чувашской Республики проведём анализ взаимообусловленности произвольного множества показателей экономической деятельности по ЧР, неоднократно применяемых в качестве обобщающих Федеральной службой государственной статистики РФ, используя авторскую многократно изложенную в научных трудах [3-9] методику оценки эффективности социально-экономического развития (ЭСЭР) региона. Результаты оценки сведены в таблицу, в которой выделены наибольшие индексы взаимообусловленности I деляемые как стратегические приоритеты.

1. Объём платных услуг на душу населения относительно:
– среднемесячной номинальной начисленной заработной платы работников организаций;
– фактического конечного потребления домашних хозяйств на душу населения;
– валового накопления основного капитала на душу населения;
– затрат на технологические инновации на душу населения;
– инвестиций в основной капитал на душу населения.
2. Объём отгруженных товаров собственного производства, выполненных работ и услуг собственными силами на душу населения относительно:

Экономика, как наука, занимается вопросами эффективного распределения ограниченных ресурсов (факторов производства), за использование которых ведется соперничество (конкуренция). Принцип равновесия для идеальных рынков (Efficiency Equimarginal Principle), принятый в неоклассической экономической теории, гласит, что чистые выгоды общества максимальны в точке, где предельные выгоды потребления равны предельным издержкам производства, а цены соответствуют предельным полезностям. Это распределение отвечает критерию оптимальности по Парето1. Важным является то,
что на совершенных конкурентных рынках с правильно определенными правами собственности продавцы и покупатели, максимизируя собственную выгоду, автоматически приходят к оптимальному для общества распределению ресурсов. Информация, подталкивающая агентов рынка к эффективной аллокации ресурсов, передается в рыночной экономике через цены.
Однако существуют ситуации, когда рыночный механизм не ведет к оптимальному распределению ресурсов, получившие в теории наименование

Структурные изменения последних лет в стране показывают, что внешняя торговля России переориентируется с экспортно-импортной на преиму щественно импортную. Ежегодно завозится почти 40-45% всей потребляемой в стране продукции на сумму 35-37 млрд долл., а в крупных городах объем импорта достигает 70%.
Как известно, внутреннее производство страны должно обеспечить потребности населения в продуктах питания не ниже 80%. Так, в нашей стране импорт по мясной группе составляет более 40%, молочной – 27%, по сырам –
45%, сливочному маслу – 35%, овощам – 50%.
В советское время наша страна занимала 5-6-е место в мире по производству и потреблению основных продуктов питания, Франция и Великобритания – 11и 12-е. Теперь же Россия откатилась на 78-80-е место.
Сейчас доля отечественной продукции в общем объеме потребления составляет по мясу – 60%, молочным продуктам – менее 80%, рыбе и рыбопродуктам – 55%, овощам – 75%, фруктам и ягодам – 77%. Все это связано с темпами роста отечественного производства, которые существенно отстают от темпов роста импорта продовольственных товаров. Это говорит о том, что Россия переступила порог продовольственной безопасности по многим видам продуктов питания. Для преодоления этой тенденции требуется усилить государственное регулирование. Подсчитано, что оптимальный уровень для продовольственной безопасности – не менее 80% своих продуктов, а завозных – не более 20%.

Фундаментальная основа успешного развития сельскохозяйственного производства – финансовая устойчивость и стабильность работы каждого производителя, которые зависят как от внешних рисков, в том числе погодных условий, мировой конъюнктуры рынка продовольствия, так и от внутренних – уровня производственных издержек по организации управленческого процесса и сбыта продукции.
Поэтому основными задачами дальнейшего развития агропромышленного комплекса страны являются разработка механизма эффективного управления
рисками в сельском хозяйстве и обеспечение на этой основе сбалансированного развития всех отраслей АПК в целях повышения уровня и качества жизни населения. В связи с этим в современных условиях приоритетной задачей АПК
является реализация комплекса стратегических мер, направленных на снижение влияния неблагоприятных природно-климатических условий на АПК.

Эффективную систему управления конкурентоспособностью организации характеризует реализация следующих условий:
– организация достигает стратегических целей, используя свои конкурентные преимущества;
– создаются условия для непрерывного совершенствования процессов;
– результаты деятельности организации имеют тенденцию к улучшению;
– коллектив действует как единая команда на основе общих ценностей, доверия, корпоративной культуры;
– потребители высоко ценят и отдают предпочтение продукции организации;
– сформирован долгосрочный, управляемый процесс преобразований.
Таким образом, конкурентоспособность системы – это объективно либо субъективно обусловленная способность создания для себя более выгодных условий обеспечения сырьем, условий производства и сбыта товаров и услуг, установления «своих» правил игры, обеспечивающих ей динамические способности через интегрированный отраслевой потенциал (ИОП). Последний (ИОП), в свою очередь, включает потенциал бизнес-процессов, финансовый, трудовой, управленческий и инновационный потенциалы.

Ключевым направлением современного этапа политического и социально-экономического развития России обозначена модернизация.
В общественных науках сегодня не сформировано однозначного взгляда на понятие «модернизация». Исследованию содержания данного термина уделялось внимание на протяжении последнего столетия. История научного анализа процессов трансформации традиционного общества в современное, рассматриваемых как модернизационные, ведет свое начало от работ М. Вебера. Теоретическим осмыслением процессов модернизации занимались такие ученых, как Д. Белл, Э. Тоффлер, Ж. Фурастье, В.Л. Иноземцев, В.А. Ядов.
Проблемы современной модернизации России рассматриваются в работах А.С. Ахиезера, А.Г. Вишневского, Т.И. Заславской, Ю.А. Левады, А.С. Панарина, В.В. Радаева, Е.Г. Ясина, И.Е. Дискина, М.И. Долгушина.
Анализ особенностей теоретических подходов к модернизации отражает их ориентированность на практическое применение, достижение определенных целей, с учетом, если говорить о модернизации государства, особенностей национального развития. При этом модернизация сама по себе не следует из особенностей или этапа развития, она должна быть заявлена как идея, как путь дальнейшего развития Существенное внимание при этом уделяется институциональным механизмам реализации проектов модернизации. Институциональные преобразования играют определяющую роль в успехе модернизации. В равной степени этот успех определяется готовностью социокульурной (макросоциальной) среды принимать и поддерживать такие преобразования.

В формировании современной литературной ситуации в России существенная роль принадлежит женскому творчеству. Возникновение феномена женской литературы – одна из ключевых особенностей русской словесности рубежа ХХ-ХХI вв. Эта тенденция в равной степени характерна и для региональных литератур, в том числе для финно-угорских литератур России. В литературной традиции финно-угорских народов женское письмо имеет всего лишь вековую историю, и говорить о непрерывной традиции в развитии женской литературы ХХ столетия не приходиться, периоды, в которых женская «нота» была слышна, сменялась периодами «тишины», развитие шло волнообразно. Начало нового тысячелетия ознаменовано активностью женщин в литературе всех финно-угорских республик. Мы можем назвать в каждой литературе более десяти значимых имен, определяющих сегодня вектор ее развития: коми – Нина Куратова, Александра Мишарина, Галина Бутырева, Елена Габова, Елена Козлова, Нина Обрезкова, Елена Ельцова, Анжелика Елфимова, Любовь Ануфриева, Анастасия Шомысова и др.; марийская – Альбертина Иванова, Валентина Изилянова, Светлана Эсаулова, Алевтина Мокеева, Татьяна Пчелкина, Зоя Дудина, Надежда Никитина, Зинаида Каткова, Светлана Григорьева; коми-пермяцкая – Анна Истомина, Людмила Гуляева, Нина Исаева (Бадина), Галина Бачева, Любовь Старцева (Косова), Елена Коньшина, Татьяна Павлова, мордовская – Валентина Мишанина, Мария Ерёмина, Марина Агеева и др.).

Обращение к проблемам малой прозы весьма актуально для современного литературоведения. Необходимость анализа чувашского рассказа конца XX – начала XXI вв. продиктована отсутствием исследовательских работ по данной проблеме. Истории становления и эволюции малых жанровых форм посвятили ряд своих трудов П.Н. Метин, Г.Я. Хлебников, Г.И. Федоров, В.В. Погильдяков и др. Вплоть до настоящего времени проблемы становления, развития и особенностей поэтики чувашского рассказа не привлекали должного внимания чувашских ученых. Самому жанру рассказа в чувашской науке посвящены лишь отдельные статьи. Именно жанр рассказа как наиболее мобильный откликается на основные особенности исторического процесса, на события, происходящие в современной общественной жизни, психологические движения и перемены во внутренней жизни человека. Социальномировоззренческая действительность конца XX – начала XXI вв. в чувашской литературе сформулировала философские лейтмотивы, основанные на глубоком социальном анализе жизни, осмыслении времени.

Русская литература XIX в. обращается к изображению инонациональных явлений большого российского мира жизни, самобытности нерусских народов, населяющих Российскую империю. Писатели проявляют явный интерес к «внутренним» неевропейским формам культуры, отмечают множественность и своеобразие национально-духовных форм бытия.
В публицистике В.Г. Короленко возникают картины жизни народов Среднего Поволжья: в цикле «В голодный год», наряду с описанием голода в русских деревнях, даются эпизоды из жизни мордовских сел; в сборнике «В холерный год» описывается чувашский и русский обряд «опахивания»; в «Мултанском жертвоприношении» обстоятельно излагаются «следы родового быта» у вотяков. В сборнике «В холерный год» писатель-публицист описывает пришедшую буквально вслед за голодом холеру и принимаемые народом меры относительно «незваной гостьи». В одном ряду с русскими (жители станиц Кубани, нижегородской деревни Кузнечихи, духоборы села Славянского Елизаветпольского уезда) появляются у В.Г. Короленко другие российские народы: кавказские – ингуши и кабардинцы, поволжские – чуваши и их обычаи и обряды, применяемые «перед лицом общего бедствия». Писатель использует не только свои этнографические познания, но и информацию корреспондентов периодической печати – кавказской газеты «Каспий», казанского «Волжского Вестника», московских «Новостей дня». Ингуши проходят по подземным галереям, считая себя тем самым застрахованными от холеры; кабардинцы устраивают процессию вокруг селения с пением стихов из Корана, у чувашей Белебеевского уезда Уфимской губернии существует своя обрядность.

Проблеме художественного времени посвящено немало научных работ, рассматривающих ее с различных точек зрения. Все исследователи подтверждают огромное значение выделения данной проблемы для изучения истории литературы.
В современном литературоведении временная организация того или иного художественного произведения определяется позицией автора. При этом указывается, что время – это обязательный атрибут текстового пространства, организующий композицию художественного произведения. Большой интерес исследователей при рассмотрении временных отношений в тексте вызывают различные временные сдвиги, отклонения, изображение в художественном произведении нарушений реального хода событий и т.д. Так, исследованию особенностей поэтического времени посвящены работы Л.Г. Бабенко, Б.И. Бурсова, Г.А. Волошина, Г. Пуле, В.М. Фишера, А.Л. Слонимского, Р.О. Якобсона и др.
Множественность подходов к изучению феномена времени предполагает неоднозначность его толкования. Ю.С. Степанов, исследуя концепт «время», отметил, что «концепт этот столь труден уже сам по себе, да и к тому же столь запутан различными точками зрения и научными спекуляциями, что единственный способ внести хоть какую-то ясность в культурологическом отношении – это выделить в нем именно культурологический компонент, т.е. вопрос не о времени вообще, а о «времени мира» [13. С. 120].