Движение во второй половине XV столетия имеет изысканный, часто жеманный характер. Когда Мадонна держит младенца, то она охотно отставляет локоть наружу и претенциозно оттопыривает мизинец на занятой руке. Гирландайо не может быть отнесен к числу субстилистов, но и он вполне усвоил эту манеру. Даже художник с мощной натурой Синьорелли делает уступки вкусу времени и ищет неестественной утонченности. Мать, молящаяся на ребенка, не складывает просто обе руки: только два первых пальца дотрагиваются у нее друг до друга, остальные остаются оттопыренными в воздухе.
Деликатные натуры, вроде Филиппино, пугаются даже одной мысли о том, чтобы что-нибудь крепко схватить. Держит ли святой отшельник книгу или Креститель свой посох — дело ограничивается только прикосновением кончиками пальцев. Таков же Рафаэлино дель Гарбо или Лоренцо ди Креди: св. Себастьян изысканно-галантным жестом преподносит двумя пальцами свою стрелу так, как если бы он передавал карандаш.

Артист должен быть и художественно подготовленным.
Основное при этом – стремиться к высотам профессионального мастерства. Им же определяется художественность воплощаемого артистом хореографического произведения. Без высокой профессиональной квалификации он не сможет прекрасно выражать мысли, чувства, жизнь человека в художественных ритмах.
Артистам следует овладеть мастерством разносторонне, чтобы уметь исполнять любой танец. Это позволит им прекрасно воплощать в разнообразии художественных ритмов многоцветную жизнь нашего народа, которая с каждым днем обновляет свой облик. Сегодня в нашей стране под мудрым руководством партии и вождя энергично осуществляется революция и строительство социализма. В этом процессе жизнь нашего народа становится все разнообразнее и растут его эмоционально-культурные запросы. Хореографическое искусство должно создать произведения разных тем и форм, соответствующие развивающейся жизни и возрастающим эмоционально-культурным запросам народа. Такие произведения требуют соответствующих им разнообразных танцевальных ритмов и технических приемов, которые должны уметь продемонстрировать артисты. Для этого им следует овладевать мастерством разносторонне.
Чтобы овладеть таким техническим мастерством, они должны активно, с огоньком заниматься тренировочными упражнениями.

Когда говорят о возникновении нового стиля, то в голову прежде всего приходит мысль о преобразовании тектонических вещей. Но если присмотреться поближе, то увидишь, что изменению подверглась не одна лишь обстановка, окружающая человека, большая и малая архитектура, не только его утварь и одежда, — сам человек в своем телесном облике стал другим, и именно в новом впечатлении от его тела, в способе держать его и придавать ему движение скрыто настоящее ядро каждого стиля. При этом последнему понятию следует придавать больше веса, чем это делается в наше время. В нашу эпоху стили меняются так же быстро, как костюмы, примеряемые для маскарада. Однако эта беспочвенность стилей берет начало лишь в нашем столетии, и благодаря ей мы, собственно говоря, имеем право говорить не о стилях, а только лишь о модах.

В этом месте следует также упомянуть, что в XVI веке наблюдается увеличение потребности созерцать прекрасное.
Эта потребность изменчива, и время от времени она может даже совершенно отступать перед другими интересами. Предыдущее искусство кватроченто также знало красоту, свою красоту, но лишь изредка воплощало ее в образах, потому что существовала более сильная потребность — потребность в чисто выразительном, в характерно-живом. Донателло может служить тому примером: тот же самый мастер, который задумал бронзового Давида (в Барджелло), ненасытен в изображении безобразного и имеет мужество не отступать перед отталкивающими формами даже у своих святых, потому что в его время убедительность и жизненность были всем, и публика под этим впечатлением не спрашивала больше, красив или уродлив образ. Магдалина в Баптистерии — это «исхудавшее до продолговатого Счетырехугольника страшилище» («Чичероне», первое издание), а Иоанн Креститель — «высохший аскет» (мраморная фигура в Барджелло), не говоря уже о фигурах на Кампанилле.

Главное в работе артиста над повышением своей идейнополитической подготовленности – основательно вооружиться идеями чучхе, созданными товарищем Ким Ир Сеном. Идеи чучхе – это единственная руководящая идеология нашей партии, ее незыблемый руководящий компас в революции и строительстве нового общества.
Идеи чучхе наиболее правильно отражают веления нашей эпохи, когда народные массы решают свою судьбу самостоятельно и творчески, и выражают стремления народных масс.

Это повышение представления в сторону сверхъестественного наводит нас на более общий вопрос об отношении нового искусства к действительности. XV столетие ставило действительность выше всего. Красиво это было или нет, но при крещении Христос должен был обязательно стоять ногами в ручье. Правда, однажды, но притом в одной из побочных школ, идеалист-художник отступил от этого требования и оставил ступни Спасителя на поверхности воды (Пьеро делла Франческо, Лондон); однако флорентийцы не потерпели бы этого. И все же с новым столетием это идеальное понимание устанавливается и здесь как само собой разумеющееся. Так же обстоит дело и со всем остальным.
Микеланджело в своей «Pieta» изображает Марию совершенно молодой и не дает себя сбить с толку никаким увещаниям. Слишком тесный обеденный стол Леонардо и невозможные лодки в рафаэлевом «Чудесном улове» — дальнейшие примеры того, что для нового образа мыслей реальное не является более решающей точкой зрения и что в угоду художественности изображения допускается и ненатуральный элемент.

Ввиду очевидной тенденции снова обеспечить заалтарной картине больший почет и стремления разрушить чересчур близкую связь небесного с земным, неудивительно, что чудесное начинает восприниматься непосредственно, не только с глориями и нимбами, но и с идеальным изображением событий, которые до тех пор давались в высшей степени реально и по возможности естественным образом.

Создавая танцевальный образ, артист передает людям верное понимание сущности жизни и способствует их идейно-эмоциональному воспитанию. Чтобы сложился замечательный танцевальный образ, который способствовал бы идейно-эмоциональному воспитанию людей, артист должен быть надежно подготовлен как в идейно-политическом, так и в художественно-профессиональном и физическом плане.
Прежде всего ему нужна идейно-политическая подготовленность.
Это – одна из важных предпосылок для создания идейно и художественно полноценного танцевального образа. Такая подготовленность позволяет ему ярко воплощать в своих художественных ритмах в соответствии со стремлениями и запросами народа высокие мысли, чувства и жизнь персонажей в произведении.
Идейно-тематическое содержание хореографического произведения конкретно излагается в либретто и в постановочном сценарии танца.

Этот дух возвышенного достоинства с необходимостью должен был оказаться определяющим также и для понимания и изображения небесных персонажей. Религиозное чувство могло выражаться в том или ином смысле, но повыше-ние общественного положения священных персонажей было следствием, которое с необходимостью вытекало из совершенно иных предпосылок. Уже указывалось, что Дева Мария в сцене Благовещения стала изображаться аристократической и сдержанной. Из застенчивой девушки выработалась властительница, и Мадонна с мальчуганом, которая в XV веке могла быть добродушной бюргершей из такого-то переулка, становится благородной, торжественной и неприступной.
Она больше не улыбается зрителю своими веселыми глазами; это уже не Мария, смущенно и благочестиво потупляющая взор, не молодая мать, взгляд которой покоится на ребенке: величественно и уверенно взирает она на молящегося — это царица, привыкшая видеть пред собой коленопреклоненных.

Артист обязан создавать сценический образ , конечно, в соответствии с трактовкой произведения постановщиком танца, но не механически. На сцене ему следует выразить в танце черты характера и жизнь персонажа, изложенные в произведении, но ярко и живо, сохраняя свои индивидуальные черты. Артист – самостоятельный и активный создатель пластичного образа. Руководствуясь требованиями художественного воплощения произведения, он со своими пережитыми чувствами, мыслями и индивидуальными ритмами движения должен создать более яркий, красочный танцевальный образ. Он должен при создании оригинального танцевального образа проявить свой индивидуальный характер.