Объединенный музей ОАО "Дальэнерго" был образован в 2001 году из двух ранее существовавших музеев - ОАО "Дальэнерго" (образован к 50-летию компании в 1986 году) и Артемовской ТЭЦ им. Кирова (образован к 60-летию станции в 1996 году).
В настоящее время фонды музея находятся в архивном состоянии. Музейный фонд расположен в одном из административных зданий Артемовской ТЭЦ в микрорайоне Артемовский Артемовского городского округа (50 км. от Владивостока).
Фонды музея насчитывают на сегодняшний день около 5000 экспонатов. Среди них - важнейшие исторические документы о начале строительства, введению в эксплуатацию Артёмовской ТЭЦ, всех иных подразделений Дальэнерго, история их развития, отраженная в газетных публикациях, фотографиях разных лет.
В фондах музея также хранятся флаги предприятий Дальэнерго, книги почета, почетные грамоты, кубки, завоеванные на спортивных мероприятиях и в годы проведения соревнований ударников коммунистического труда.
Сейчас подготовлена схема реставрации экспозиции музея. Планируется, что экспозиция будет организована к предстоящему 70-летию Артёмовской ТЭЦ и затем перенесена со станции в ОАО "Дальэнерго", которое в рамках празднования Дня Энергетики, 70-летия ОАО "Дальэнерго" (1 января 2007г.) и Артёмовской ТЭЦ и 50-летия Единой Энергосистемы России планирует размещение экспозиции, посвящённой истории Приморской энергосистемы.

Школьные археологические раскопки на территории Михинского сельского поселения 2009 г.
Районный археологический лагерь « Поиск» начал свою работу 20 июля. В течение десяти дней возможность заглянуть в тайны истории Таловского края получили почти восемь десятков таловских мальчишек и девчонок из восьми учебных заведений района.

Юные археологи вновь начали работу на территории Михинского сельского поселения, чтобы приоткрыть завесу над очередными тайнами древних курганов.
На этот раз объектом внимания ученых ВГУ и ВГПУ стал курган, расположенный на границе с Бутурлиновским районом.

20 июля состоялась торжественная линейка с поднятием флага, гимном движения « Возвращение к истокам» в исполнении на гитаре руководителя экспедиции доцента ВГПУ В.Д. Березуцкого и педагогического отряда, состоящего из студентов ВГПУ.

Учащиеся ВГПУ работали с ребятами на протяжении всего пребывания в лагере. Они были их наставниками, вели разъяснительную работу, читали интересные лекции о курганах, о мегалитах, о работе археолога – как, например, определить по скелету пол человека, его возраст и т. д. Ребята задавали им много вопросов, на которые получали исчерпывающие ответы. Кроме этого студенты проводили увлекательные мероприятия, среди которых особенно понравились детям « Славянский базар», лепка из глины, вечерний концерт, посвященный закрытию лагеря с костром, песнями под гитару, чаепитием, с замечательными конкурсами, сказкой « Про колобка», и, наконец, посвящение в археологи.

Историко-промышленный комплекс ЕГРЭС состоит из зданий и сооружений постройки с 1914-1948 гг.), оборудования 1930-1980 гг. и Музея ЕГРЭС.
Музей создавался непросто. В 1977 году РУ "Свердловэнерго" предпринимает попытку создать музей истории Свердловской энергосистемы. Директор Артемовских электрических сетей Г.В.Каленов издает приказ о создании инициативной группы и поручает ей подбор и обработку материалов для музея. В этом же году старейший энергетик Урала, Рябинин Борис Александрович, по собственной инициативе начинает собирать материал по истории Егоршинской ГРЭС и АЭС. Три года он работал в архивах ГРЭС и АЭС. В 1979 вышла книга Рябинина Б.А. "История развития Егоршинской ГРЭС и Артемовских электрических сетей в период с 1923 по 1979 гг.".
В 1988 году вышел приказ по АЭС "О создании музея истории Артемовских электрических сетей". В эти годы ЕГРЭС входила в состав артемовских электрических сетей. Для музея были собраны воспоминания бывших работников ЕГРЭС и АЭС, фотодокументы, таблицы, графики, диаграммы, мемориальные вещи. 22 декабря 1988 года открылась первая экспозиция музея ЕГРЭС. С этого дня начал свое существование музей истории артемовской энергетики.

В подавляющем большинстве случаев практически музыку вводят путем озвучения готовых кусков фильма. Синхронная запись чрезвычайно затруднена. Даже в профессиональном кино наблюдается тенденция к снижению процента использования синхронной записи при производстве художественных фильмов, где он не достигает 40%. (Как производится озвучение, указано на с. 81.) Поэтому кинолюбителю приходится использовать ранее сделанные записи: на магнитной ленте, на грампластинках. Выбор огромен, но нужно обладать определенной музыкальной культурой, чтобы сделать правильный выбор музыкального произведения или фрагмента из него. Лучше проконсультироваться с музыкально образованным человеком.
При озвучении
При озвучении возникает много трудностей, но одна из главных состоит в том, чтобы соединение отдельных отрывков сделать в точном соответствии с изображением, не разрушая музыкальную ткань, то есть музыкальные переходы следует делать с сохранением тональности, ритма, гармонического развития.

В кинопроекционных лампах накаливания преобладающей формой светящегося тела является спиральная нить, расположенная в виде вертикальных столбиков. Спирали нити накала навиваются так, чтобы не было свободных промежутков между спиральными столбиками, располагаемыми с этой целью в два ряда в шахматном порядке. Такое расположение спиралей носит название «биплан» и необходимо для получения наиболее равномерной яркости светящегося тела лампы.

Форма тела накала сделана близкой к форме кадрового окна, и светящаяся часть проецируется в его плоскость, обеспечивая этим лучшее использование светового потока источника света.

Другие проекционные лампы имеют нить накала в виде плоской спирали. Тело такой нити накала также выбирается по форме, близкой к форме кадрового окна. Это позволяет спроецировать увеличенное изображение наиболее яркой части светящегося тела лампы непосредственно за кадровым окном и почти заполнить его.

“Моя девичья профессия – актер. Журналист – это человек, который любит правду, а в СМИ правда у каждого своя” (Из интервью Александра Гордона)

5 апреля у петербуржцев была уникальная возможность получить ответ на заветный вопрос от Александра Гордона, режиссера и телеведущего. Творческий вечер «Открытый показ» проходил в Большом Зале Филармонии им. Д.Д. Шостаковича. Всё началось с вопроса: «Что вы здесь делаете?» А в ответ тишина… Но аплодисменты прервали её, и поклонники творчества Александра на 3 часа погрузились в мир гордоновских провокаций и шуток. «Из Питера исходит зло, но иногда абсолютное зло» Гордон не любит этот город, хоть о нём знает практически всё, а его отец Гарри Борисович Гордон и вовсе тут учился. Нелюбовь к Санкт-Петербургу вполне обоснованна. «Питер – это город, который задает вопросы, но не даёт ответы. Отсюда исходит зло – все революции начинались в Петербурге. Здесь присутствует питерский снобизм: настоящая интеллигенция ушла, а те, кто приехал, похожи на всех, но очень любят хвастаться, что живут в Санкт-Петербурге».

« Я не пропутинец, я – антимедвединец, или о последних политических событиях» Мы чуть- чуть не пережили переворот – одна часть российской элиты могла поменяться с другой частью. Хорошо, что это не произошло. Было страшно за пропасть, в которую мы шагаем. А что делать? Никто не знает этого, кроме маргиналов. Корабль есть, а вот КУДА он плывёт – никто не понимает.

Прагматически маркированное свойство слов выступать в качестве обращения определяется лексическими значениями, а также принадлежностью слов к определенным семантическим классам. Например, имена лиц по профессиональному статусу, полу и возрасту, термины родства характеризуются тривиальной прагматической функцией – способностью употребляться в качестве обращения. Существующие отклонения от стандартного набора функциональных возможностей слова И. М. Кобозева называет нетривиальными прагматическими функциями и иллюстрирует их лексемами доктор и врач, причем вторая из них не используется в функции обращения к человеку данной профессии при исполнении
им своих обязанностей [9]. Наличие прагматических функций требует их лексикографических фиксации в одной из зон: или толкования, или иллюстративного материала и комментариев. Е. Ю. Булыгина и Т. А. Трипольская отмечают, что «при описании прагматического компонента в толковом словаре целесообразно оставаться в рамках традиционной словарной статьи, распределив лексикографически значимую информацию между дефиницией, пометами, словарным комментарием и иллюстративным материалом» [5, с. 176].
Традиционные толковые словари не всегда фиксируют способность к реализации словом вокативной функции, и предлагаемый в них иллюстративный материал крайне редко включает высказывания, иллюстрирующие эту синтаксическую функцию. Исключения составляют единицы, специализированные на выполнении функции обращения, например:
«Касатик. Трад.-нар. Ласковое обращение к мужчине, юноше, мальчику» [1].

Судьба русской лагерной литературы в Италии до сих пор мало изучена, а еще менее изучена лексика в итальянских переводах лагерных художественных произведений. Kак заметил польский историк Андрей Камински (Andrzej Kamiński) в своей работе, посвященной концентрационным лагерям: «И перевод и транслитерация русских понятий и прозвищ являются не второстепeнной проблемой в научной оценке свидетельств о советских концентрационных лагерях» [1, с. 24].

В последние годы, особенно после появления итальянского перевода «Справочника по ГУЛагу» Жака Росси (Jacques Rossi) [2], в итальянской научной литературе начали писать о переводе русских лагерных реалий на итальянский язык [3] и о лагерной лексике в итальянской печати до Второй мировой войны [4]. Однако актуальному вопросу о том, как лексика Гулага отражена в итальянских словарях, пока, на наш взгляд, не уделяется внимание.

Обратимся к самой номинации
«ГУЛАГ». Как замечает в своем очерке C. Маццуккелли (Mazzucchelli), «первые случаи использования этой аббревиатуры, восходят к 30-м годам. она встречается уже в 1937 г.» [4, с. 307]. После Второй мировой войны акроним «ГУЛАГ» активно употребляется в первых исследованиях о советских лагерях, вышедших в итальянском переводе с русского или с других языков. Этот акроним встречается, например, и в «первой подробной истории лагерей»1 “Il lavoro forzato nella Russia sovietica”, авторами которой являлись русские эмигранты Д. Даллин и Б. Николаевский [6], и в книге A. K. Гeрлинга (A. K. Herling) ”L’impero schiavista dei soviet” [7].

Важность и значимость рассматриваемого вопроса связана, с одной стороны, с тем, что далеко не всегда лингвист-эксперт хорошо ориентируется в качественной субстандартной лексикографии (современный словарный
«бум» привел к невероятному количеству разного рода и – главное – качества словарей, ориентироваться в которых подчас весьма и весьма сложно), а с другой стороны, с демонстрацией возможности использования подобного типа лексикографии в разных делах (от оскорбления и порочения чести и достоинства до распространения наркотиков).
Кроме того, следует признать, что академические фундаментальные толковые словари русского литературного языка не всегда могут помочь при проведении лингвистической экспертизы по ряду причин:
1) хронологические рамки описываемой в них лексики ограничиваются в лучшем случае самым концом ХХ в. (а, как известно, субстандарт – самая подвижная часть лексической системы языка [1, с. 102–108]);
2) толковые словари литературного языка в силу своей нормативности не могут и не должны содержать большую часть жаргонных и просторечных единиц;

Словарь не только отражает своё время, но и формирует, иногда жёстко навязывая, систему «идеологических фантомов». Деидеологизация словарей оказалась сложным и противоречивым процессом, который начался в конце 1980-х гг. В статье исследуются вопросы лексикографической интерпретации идеологического микрокомпонента, входящего в прагматическую зону семантики слова. В аксиологическом поле социума есть «вечные» понятия, которые отражаются в лексиконе носителей языка как идеологемы (по данным ассоциативных и дискурсивных исследований). Подобное содержание обычно эксплицировано в словарной статье, оно призвано отражать и формировать идеологическую картину мира социума, т. е. оказывать идеологическое давление на адресата словаря. Однако есть случаи, когда прагматическое содержание слова намеренно скрыто: к таким лексикографическим феноменам относится лексема цензура, обозначающая то, «чего у нас в обозримом прошлом не было и нет». Разные типы прагматического содержания требуют и разной лексикографической «упаковки»: что-то должно быть прописано, что-то скрыто. В результате проведенного дефиниционного и дискурсивного анализа выявлены способы вуалирования очевидного идеологического содержания, связанного с «осуществлением надзора за инакомыслием»: это система комментирующих помет (устарелое, заграничное, историческое, политическое) и специально подобранный хронологически маркированный иллюстративный материал.