Многоплановое, разнообразное по жанрам творчество Шостаковича стало классикой отечественной и мировой музыкальной культуры ХХ века. Особенно велико значение Шостаковичасимфониста. В его пятнадцати симфониях воплощены глубокие философские концепции, сложный мир человеческих переживаний, острые, трагические конфликты, звучит голос художникагуманиста, борца против зла и несправедливости. Продолжая лучшие традиции русской и зарубежной музыки Шостакович создал свой неповторимоиндивидуальный стиль. У искусства, есть свои «вечные темы». Одна из наиболее распространенных – тема «художник и время». Какой «портрет эпохи" нарисовал Шостакович? Симфония – тот жанр, где композитор смог выразить свое отношение к проблемам современности. Идея симфонии со времен венских классиков – идея философская. Недаром в литературе о музыке в связи с симфонизмом появилось понятие «абсолютной музыки», музыки, впрямую не связанной ни со словом, ни с сюжетом, а говорящей на «чисто» музыкальном языке. Каждый большой художник несет в себе некую тайну, разгадать которую заманчиво, но вряд ли до конца возможно. У Шостаковича, творившего в 40х годах после резкой критики его творчества в связи с постановкой оперы «Катерина Измайлова», жившего в обстановке репрессий, неизменно, были свои тайны. По сути, все его творчество и вся его жизнь стали воплощением трагического раздвоения личности. Есть произведения, в которых он предстает «настоящим» советским композитором («Песни о лесах» или «Над Родиной нашей солнце сияет»). Такими немногочисленными произведениями он как бы пытался «откупиться» и от идеологических посягательств и «оградить» территорию подлинного искусства. Его творчество можно разделить на две неравные части – «для них» и «для себя». Такое «двоемирие» и является сутью симфонических концепций композитора. Шостакович создал свой вариант художественного языка симфонии. Он не питал особых надежд на то, что «чистая» музыка, к которой он почти целиком обратился после разгрома «Леди Макбет», окажется ограждена от политической цензуры. Ему предстояло найти такой способ самовыражения, который позволил бы полностью реализовать свои идеи. И такой язык был им создан. Многие исследователи пытаются разгадать своеобразную «шостаковическую» музыкальная «тайнопись», ведь композитор прятал «подлинные мысли в обманную упаковку» (37). Жанр «абсолютной музыки» – симфонии лучше всего подходил под его задачи. Вместе с тем, как отмечает М. Арановский, именно «симфонии Шостаковича завершили логический круг развития жанра симфонии…». «Все, что писалось после Шостаковича (не в хронологическом, а в логическом смысле этого слова), было уже не столько дальнейшим развитием жанра, сколько рефлексией на историю жанра… Поэтому правильнее было бы называть этот период постсимфоническим» (1, с.22). Вместе с тем, и в начале ХХI века в связи с столетним юбилеем Шостаковича и исполнители, и исследователи его творчества находят новые лики «тайн» и «масок» композитора. И в симфониях 40х годов композитор предстает настоящим «трагическим поэтом», как назвал его И. Соллертинский. И в этом ключе, мы вправе рассматривать симфонии 40х годов, как своеобразную трилогию, где композитор прямо и иносказательно говорит о событиях своего времени. Музыка Шостаковича – великий плач по человеческой судьбе в чудовищном по злодеяниям XX веке. Недаром в 1958 году Анна Ахматова написала на титульном листе своей книги, подаренной композитору, посвящение: «Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу, в чью эпоху я живу на земле». И то, что мы пытаемся еще раз «прочитать» страницы творчества композитора, доказательство того, что «эпоха Шостаковича» не закончилась.
