Мензелинский уезд являлся одним из шести уездов Уфимской губернии. Накануне Первой мировой войны его население составляло около 400 тыс. человек. Обстановка военного времени заставляла местные власти действовать сообразно изменившимся условиям. 16 августа 1914 г. было созвано чрезвычайное Мензелинское уездное земское собрание. Смета расходов на 1914 г. была сокращена более чем на 30 тыс. руб. За счет этого 10 тыс. руб. было перечислено в распоряжение Всероссийского Земского Союза помощи раненым. Кроме того, решено было создать такой же комитет в уезде, ассигновав ему на первоначальные расходы 1000 руб. [8]. Одно из значимых событий первого периода войны – введение «сухого закона». В утвержденном Советом министров Положении от 27 сентября 1914 г. городским думам, сельским обществам и земским собраниям было предоставлено право на время войны запрещать торговлю всеми спиртными напитками в местностях, находящихся в их ведении. Местные органы власти повсеместно воспользовались этими правами. 17 октября 1914 г. Мензелинская городская дума приняла решение о запрете торговли водкой и пивом. Постепенно действие «сухого закона» было распространено и на сельскую местность. Это имело самые благоприятные последствия. Как отмечал уездный гласный Н.В. Катанский, «с этого момента лицо деревни переменилось до неузнаваемости... Со всех сторон несутся вести о полном прекращении всякого хулиганства, озорничества и всего того, чем, к несчастью, проявляет себя нетрезвый человек. Все это прекратилось будто по мановению волшебного жезла. Большие людные базары проходят в таком порядке, какого никогда не наблюдалось раньше» [8]. По отзывам волостных старшин, запрет на торговлю спиртным был встречен населением в целом доброжелательно и с пониманием. Содержатели чайных, съестных, бакалейных и прочих заведений должны были немедленно пресекать попытки распития посетителями каких-либо алкогольных напитков. Одновременно усилилась борьба с самогоноварением. Осенью 1914 г. уездные земские начальники издали предписания, обязывавшие волостных старшин и сельских старост выявлять и решительно пресекать факты самогоноварения [12]. Введение «сухого закона» имело негативные последствия для деятельности местных винокуренных и пивоваренных заводов – Петровского, Князевского, Троицкого, Ново-Никольского, Смыловского. Постепенно их работа была практически прекращена, а владельцы – понесли большие убытки.
В связи с условиями военного времени пришлось отказаться от проекта проведения железнодорожной ветки к г. Мензелинску от одной из станций Общества Волго-Бугульминской железной дороги. Этот проект, утвержденный в 1914 г. императором Николаем II, так и остался нереализованным. Однако жизнь не стояла на месте. Одни предприятия и проекты закрывались, а вместо них возникали другие, в соответствии с потребностями военного времени. Примером государственного предпринимательства явилось строительство Челнинского элеватора. Строился он на средства Государственного банка России. Ёмкость элеватора была определена в 2 млн пудов, приёмная способность – в 8 тыс. пудов ржи в час. Наряду с Самарским (3 млн пудов) и Балаковским (2 млн пудов) он относился к числу крупнейших элеваторов России. К весне 1914 г. был решён вопрос о приобретении участка земли. В марте 1914 г. начались работы по проведению нивелировки участка, разведочному бурению и шурфованию, устройству дамбы и моста через р. Челнинка, выемке котлована под главное здание, постройке временных сараев для хранения материалов и машин, временных бараков для рабочих и домов для служащих. Смета на строительство была утверждена министром финансов России 26 ноября 1914 г. в размере 1 580 700 руб. [7]. На сооружении элеватора было занято около 320 рабочих, а после начала Первой мировой войны – задействованы еще и несколько десятков австрийских военнопленных. Строился он подрядным способом. Поставка пиломатериалов осуществлялась с Набережночелнинского лесопильного завода Товарищества «Ф.В. Стахеев и Ко». Заказ на строительство дымовой трубы высотой 45 м в августе 1915 г. был передан строительной конторе В.Ф. Якоби (г. Москва). Цемент, песок, известь, проволока и т.д. заготавливались на месте. Оборудование и механизмы для элеватора закупались на конкурсной основе, преимущественно на российских предприятиях. Локомобили мощностью 110 и 300 л.с. были заказаны на Людиновском заводе Акционерного общества Мальцевских заводов. Электродвигатели, генераторы электрического тока, распределительные щиты и т.п. изготавливались на Ревельском заводе Акционерного общества «Вольта». Электрические провода и кабели произведены на предприятиях Акционерного общества «Соединённые кабельные заводы» и Товарищества латунного и меднопрокатного заводов Кольчугина, электрические печи – на заводе «Р. Кольбе» (г. Петроград), электрическая арматура – на заводах Общества «Динамо» и т.д. Автоматические весы «Авери» закуплены в Англии. Договор о закупке и монтаже зерносушилки системы «Hoves» (США) заключён 28 мая 1915 г. с Международным Технико-Промышленным обществом. Эксплуатация Челнинского элеватора была начата 4 сентября 1917 г. [6]. Была определена его основная задача – заготовка и переработка зерна для действующей армии. Частное предпринимательство, несмотря на условия военного времени, также продолжало развиваться. Примером этого являлось, например, строительство дрожжевого завода в селе Набережные Челны. Инициатором строительства этого завода выступил инженер путей сообщения В.Н. Флеров. 16 октября 1915 г. он подал прошение на имя Управляющего Акцизными сборами Уфимской губернии. В нем В.Н. Флеров заявлял о намерении открыть в Набережных Челнах хлебопекарню с механическим оборудованием, а при ней – дрожжевой завод. Завод был рассчитан на производительность до 10 пудов прессованных дрожжей в сутки. Своей деятельностью он должен был удовлетворить потребности хлебопекарной промышленности Набережных Челнов и привести к заметному снижению цен на хлеб.
Разрешение на строительство предприятия было получено от Министерства финансов России и от Управляющего Акцизными сборами Уфимской губернии. 23 декабря 1915 г. эти сведения были доведены властями до В.Н. Флерова. Поскольку в условиях военного времени действовал «сухой закон», дозволение на сооружения было дано со строгой оговоркой – без права винокурения и без права свободной продажи дрожжей населению. Одновременно было разрешено использовать на предприятии паровую машину – «в качестве двигательной силы и для отопления». Летом 1916 г. дрожжевой завод В.Н. Флерова был в основном построен, но до конца еще не оснащен. В связи с этим Акцизный надзиратель в июне 1916 г. выражал сомнения, что предприятие будет запущено в действие в текущем году [11]. Лишь в 1917 г. завод был включен в список действующих предприятий Мензелинского уезда [1]. В условиях военного времени обозначилась проблема нехватки рабочих рук. Массовая мобилизация мужского населения на фронт в Мензелинском уезде началась с некоторой отсрочкой – 17 сентября 1914 г. Это дало возможность без особого напряжения и в срок выполнить сельскохозяйственные работы. Всего, по неполным данным, в период с 1914 г. по 1916 г. из Мензелинского уезда было призвано на фронт 54990 человек [2]. Государство оказывало помощь семьям мобилизованных на фронт. Мензелинской земской управе было предоставлено право освобождать их от уплаты земских сборов. На каждую семью полагалось государственное денежное пособие. Месячный размер пособия на каждого едока в семьях фронтовиков составлял примерно 2 руб. 80 коп. Этого хватало и на удовлетворение самых насущных потребностей, и на наем дополнительной рабочей силы, если в этом была необходимость. В ряде случаев семьи фронтовиков обеспечивались семенами, бесплатными дровами [5]. Помощь государства, таким образом, была существенной, но все же она не могла компенсировать тех потерь, которые понесло село с началом войны. Нехватка рабочей силы частично возмещалась применением труда военнопленных. Условия использования их труда были установлены в «Правилах отпуска военнопленных на казенные и общественные работы», утвержденных центральными властями России 7 октября 1914 г. В соответствии с ними военное начальство могло предоставлять пленных в распоряжение губернских и уездных земских управ. Те, в свою очередь, распределяли их среди нуждавшихся в рабочей силе сельскими хозяевами, обеспечивали их доставку к месту работы, охрану, медицинское обслуживание [3]. В Мензелинском уезде использовался труд нескольких сот военнопленных из Мензелинского и Елабужского лагерей. Однако основная масса населения могла рассчитывать только на свои собственные силы. Нужно было как-то выживать, растить детей, ожидать от родных весточки с фронта. И хотя жизнь становилась все труднее, люди находили возможность организовать помощь действующей армии, а также тем своим сельчанам, кому приходилось совсем плохо. В Мензелинске с 1 декабря 1914 г. начало свою деятельность городское попечительство Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам и их семьям. Постепенно начал формироваться бюджет попечительства. Так, 364 руб. 8 коп. было выручено от проведения благотворительных концертов, 78 руб. 74 коп. составили отчисления от жалования преподавателей реального училища и женской гимназии, 190 руб. 40 коп. – членские взносы, 204 руб. 87 коп. – пожертвования от частных лиц. Средства эти использовались для помощи нуждающимся. Так, было выдано пособие 119 семьям фронтовиков и потерявшим кормильца – по 1 руб. 50 коп. на каждого члена семьи [9]. Такого рода попечительства были организованы во всех крупных селениях Мензелинского уезда. Между тем война затягивалась, и ей не видно было конца. Ее последствия все более тяжелым грузом ложились на крестьянские плечи. Многие хозяйства были на грани разорения. К 1916 г. в два раза по сравнению с довоенным временем увеличилось количество безлошадных и беспосевных хозяйств. Около трети общего количества крестьянских дворов вообще остались без мужских рук. Заметно сократилась площадь посевов. Возросли материальные тяготы, связанные с непрерывным ростом цен. С началом военных действий власти предприняли ряд мер для сдерживания цен. 6 августа 1914 г. в «Уфимских губернских ведомостях» было опубликовано постановление, запрещавшее завышать цены на продукты и предметы первой необходимости. За нарушение полагалось довольно строгое наказание – штраф до 3 тыс. руб. или 3 месяца тюрьмы. Однако эти меры в условиях растущей инфляции значения практически не имели. Начальник Уфимского губернского жандармского управления генералмайор Устинов в 1915 г. доносил в МВД России о положении дел в губернии: «… Дороговизна не только не падает, но растет чуть ли ни с каждым днем… Растут цены на все вообще предметы, и в настоящее время товары поднялись в цене вдвое, втрое, а даже некоторые в несколько раз их прежней стоимости…» [13]. Попытки властей сдерживать рост цен неизбежно приводили к исчезновению из продажи самых необходимых товаров. Рост цен, естественно, происходил и в Мензелинском уезде. По сравнению с довоенным временем они выросли в несколько раз. Так, с октября 1913 г. по октябрь 1915 г. цена на рожь возросла (за пуд) с 54 коп. до 1 руб. 10 коп., на муку ржаную – с 69 коп. до 1 руб. 35 коп., на гречу – с 64 коп. до 1 руб. 46 коп., на овес – с 38 коп. до 1 руб. 10 коп., на сало – с 5 руб. 50 коп. до 12 руб., на масло сливочное – с 15 руб. 50 коп. до 24 руб. и т.д. [10]. По сравнению с довоенным временем значительно возросли цены на промышленные товары, повысилась плата за аренду земли, сенокоса, за наем рабочих, за помол зерна и т.д. Тяжелые условия военного времени заставляли крестьян сплачиваться и объединять свои усилия. В 1916 г. в Набережных Челнах действовало крестьянское кредитное товарищество. Его деятельность развивалась весьма успешно. Количество его членов только за 1917 г. увеличилось с 707 до 766 человек. Расширялись масштабы кредитной деятельности. Лишь за декабрь 1917 г. крестьянским хозяйствам было выдано 75 ссуд в размере 5655 руб. Наибольшее количество ссуд (30, на 1210 руб.) было выделено на покупку корма для скота. Кроме того, кредиты были использованы для приобретения рабочего скота, домашней птицы, пчел (2210 руб.), меди и железа (500 руб.), разных товаров с целью перепродажи (1210 руб.), для покупки и починки сельскохозяйственных орудий и инвентаря и т.д. [4]. Такие же товарищества действовали в с. Бетьки, Ильбухтино и др. Вследствие растущей нищеты, продолжения кровопролитной войны в деревне быстро накапливался горючий материал для социального взрыва. Этому способствовало и возвращение с фронта массы больных, искалеченных солдат. По призыву политических лидеров и партий, даже самых экстремистских, они были готовы на решительные действия. От прежнего спокойствия и умиротворенности не осталось и следа. Так созревали условия и социальная база октябрьского переворота 1917 г. и последующей братоубийственной гражданской войны.
Литература 1. Адрес-Календарь Уфимской губернии и справочная книжка на 1917 год. Уфа, 1917. 40 с. 2. Гумеров Ф.Х. Хрестоматия по истории Башкортостана. Документы и материалы с древнейших времен до 1917 г. 2-е изд. Уфа, 2005. 364 с. 3. Казанские губернские ведомости. 1915. 7 апр. 4. Национальный архив Республики Татарстан (НА РТ). Ф. Р-1417. Оп. 1. Д. 384. Л. 7, 9. 5. НА РТ. Ф. 551. Оп. 1. Д. 176. Л. 99-99 об. 6. Российский государственный исторический архив (РГИА) (г. Санк-Петербург). Ф. 587. Оп. 42. Д. 1372. Л. 214. 7. РГИА. Ф. 587. Оп. 42. Д. 1684. Л. 1-4. 8. Систематический свод постановлений Мензелинского уездного земского собрания чрезвычайных сессий 15 февраля, 16 мая и 16 августа и 40-й очередной сессии с 10 по 23 ноября 1914 г. Мензелинск, 1915. 22-23 с. 9. Уфимский вестник. 1915. 26 февр. 10. Хозяйственно-статистический обзор Уфимской губернии за 1913 год. Уфа, 1915. С. 150-151, 440-456; НА РТ. Ф. 573. Оп. 2. Д. 5. Л. 63об.-64. 11. Центральный государственный исторический архив Республики Башкортостан (ЦГИА РБ). Ф. И-131. Оп. 1. Д. 327. Л. 4об., 8, 12. 12. ЦГИА РБ. Ф. И-131. Оп. 1. Д. 231. Л. 200. 13. Цит. по: Хрестоматия по истории Башкортостана. Документы и материалы с древнейших времен до 1917 г. / сост. Гумеров Ф.Х. 2-е изд. Уфа, 2005. 325 с.
