Мобилизационный характер советской экономической системы 19301950-х годов вызывал потребность в масштабном применении принудительного труда. Систематическое использование рабочей силы заключённых началось со строительства в 1931-1933 гг. Беломорско-Балтийского канала в Карело-Финской АССР, а также сооружения в 1930-1934 гг. промышленных предприятий, проведения лесозаготовок и других работ в Пермской области. Одним из основных направлений экономической деятельности ГУЛАГа становится строительство гидротехнических и энергетических сооружений. В частности, в начале 1930-х годов начинается реализация схемы «Большая Волга», предусматривавшей создание мощных гидроузлов. Однако проблема использования трудовых ресурсов ГУЛАГа на объектах гидроэнергетики в Поволжье до сих пор оставалась неисследованной. В связи с этим мы поставили перед собой задачу выяснить масштабы, роль и место принудительного труда заключённых при строительстве гидроузлов на Волге, сконцентрировав внимание на изучении динамики численности осуждённых, трудовом использовании и эффективности их эксплуатации. Поставленную проблему мы рассмотрим в основном на примере Дмитровского, Волжского и Кунеевского ис Статья выполнена за счет средств гранта РГНФ 11-11 73003 а/В.
Подчеркнём, что успешный опыт работы подразделений ГУЛАГа в труднодоступной, малоосвоенной местности позволил высшей политической элите СССР сделать вывод о целесообразности распространения подобной практики и на другие крупные народнохозяйственные объекты, в том числе в центральных районах страны. Поэтому приказом ОГПУ № 889/с 14 сентября 1932 г. был организован Дмитровский ИТЛ, главной задачей которого являлось возведение канала «Москва – Волга» [10. С. 214]. Это строительство стало началом практического воплощения схемы «Большая Волга», поскольку включало в себя сооружение Иваньковского гидроузла – первой ступени Волжского каскада. Дмитровский ИТЛ функционировал более 5 лет и был закрыт 31.01.1938 г. [10. С. 214]. Анализируя динамику среднегодовой численности спецконтингента, представленную в табл. 1, отметим присутствовавшую в 1933-1935 гг. тенденцию к её увеличению. В 1936 г. общее количество заключённых начало неуклонно снижаться. Их максимальная численность была зафиксирована 01.01.1935 г. – 192 229, минимальная – 01.01.1938 г. – 16 068 человек [10. С. 214]. В результате сравнения объёма произведённых строительных работ и количества осужденных выяснилось, что между ними существовала прямая зависимость. Как правило, наименьшая наполняемость ИТЛ наблюдалась в подготовительный и завершающий периоды возведения гидротехнических сооружений, а максимальная – в основной.
На всём протяжении своего существования Дмитровский ИТЛ, подразделения которого располагались в основном в Московской области, являлся крупнейшим исправительно-трудовым лагерем ГУЛАГа. В 1934-1937 гг. он был самым большим по общей численности спецконтингента, значительно превосходя по этому показателю Бамлаг и Белбалтлаг. По авторским подсчётам, в 1933 г. среднегодовое количество заключённых в Дмитровском ИТЛ составляло 11,3% от среднегодовой численности осуждённых во всех ИТЛ СССР, в 1934 г. – 25,2%, 1935 г. – 23,8%, 1936 г. – 21,2%, 1937 г. – 10%. Приведённые цифры говорят не только об огромном размахе гидростроительства на данной территории, но и о колоссальных возможностях ГУЛАГа в плане мобилизации и концентрации значительного количества необходимой для этого рабочей силы. Сохранившиеся источники позволили нам установить показатели трудового использования спецконтингента Дмитровского ИТЛ только на завершающем этапе его функционирования. На производстве в декабре 1937 г. и январе 1938 г. работало соответственно 83% и 82,3% заключённых. Показательно, что в это же время аналогичные средние показатели по всем ИТЛ НКВД составляли 64,4% и 62,5% [5. Д. 1139. Л. 1]. Эффективность применения принудительного труда в Дмитровском ИТЛ за указанный период существенно превышала среднюю по СССР. После детального изучения доступных нам документов удалось проследить некоторые аспекты организации труда осуждённых, а также его стимулирования и принуждения. Первичной формой административной и трудовой организации заключённых с 15.02.1934 г. стали строительные отряды, утверждённые специальным положением [11. С. 66]. В каждый отряд входило от 300 до 600 человек, которые делились на бригады из 25-30 человек.
Как известно, одной из острейших проблем ГУЛАГа была проблема стимулирования производительности труда и качества работы спецконтингента. Анализ документов показал, что в практике Дмитровского ИТЛ применялись такие методы поощрения заключённых-ударников, как зачёты рабочих дней (досрочное освобождение), выплата премиального вознаграждения, свидание с семьей или родственниками, улучшенное питание, удобное жильё и т.д. Перечисленные выше методы стимулирования труда осуждённых сочетались с мерами принуждения и наказания за отказ от выхода на работу и нарушения режима и условий содержания. Наиболее жёсткими из них были перевод в штрафной изолятор (ШИЗО) сроком на 1 год и привлечение к уголовной ответственности, вплоть до расстрела. Продолжением начавшейся реализации схемы «Большая Волга» в конце завершения сооружения Иваньковского гидроузла в составе канала «Москва – Волга» стало крупномасштабное строительство Рыбинского и Угличского гидроузлов на Верхней Волге. Для производства грандиозных работ по их возведению приказом НКВД СССР № 0156 от 07.12.1935 г. был создан Волжский ИТЛ (Волголаг) [3. Д. 7. Л. 97]. Отметим, что этот лагерь несколько раз реорганизовывался и переименовывался. Например, на базе 4 отделений Волжского ИТЛ 24.02.1942 г. был образован Рыбинский ИТЛ для спецконтингента пониженной трудоспособности, т.е. больных и инвалидов [10. С. 369]. Затем, после упразднения этого лагеря 26.02.1944 г., до 29.04.1946 г. функционировал ИТЛ Волгостроя, выделенный в Волжский ИТЛ МВД СССР, закрытый 29.04.1953 г. [10. С. 191, 234, 368]. Так как указанные лагеря дислоцировались в одном и том же месте и обслуживали работы Волгостроя, их, по нашему мнению, условно можно называть одним термином – «Волжский ИТЛ». В этом случае он был самым долговечным из всех гидротехнических лагерей, поскольку просуществовал более 17 лет – с 7 декабря 1935 г. по 29 апреля 1953 г. Естественно, специфика производственной деятельности за этот срок значительно трансформировалась. Если в период с 1935 по 1941 г. основной упор делался на форсирование сооружения основных объектов Рыбинского и Угличского гидроузлов, то в годы войны акцент сместился на производство спецукупорки и корпусов для мин, а также заготовку и поставку дров и древесины для НКВД и пр. [10. С. 369]. Начиная с 1946 г. заключённые Волжского ИТЛ занимались преимущественно достройкой Верхневолжских гидроузлов. Поскольку основные объёмы работ по их возведению были проделаны в 1935-1941 гг., нас больше всего интересовал именно этот временной отрезок. Рассматривая динамику общей среднегодовой численности осуждённых, представленную в табл. 2, отметим, что в 1936-1938 гг. наблюдалась тенденция к её увеличению. В 1939-1940 гг. общее количество заключённых несколько уменьшилось, но уже в 1941 г. оно существенно повысилось. В 1942 г. их численность резко снизилась и продолжала падать до 1947 г. С 1948 г. наметилась стойкая тенденция к её уменьшению, сохранявшаяся вплоть до закрытия ИТЛ. Максимальное количество спецконтингента было зафиксировано 15 марта 1941 г. – 97069 человек, минимальное – 1 апреля 1953 г. – 14 117 человек [4. Д. 371. Л. 20; Д. 500. Л. 36 об.].
Во время производства основных работ по строительству гидроузлов в 1935-1941 гг. Волжский ИТЛ, подразделения которого располагались в основном в Ярославской области, являлся одним из крупнейших исправительнотрудовых лагерей ГУЛАГа. Например, в начале 1939 г. по общей численности заключённых он занимал четвёртое место (из 42 ИТЛ), уступая только Бамлагу, Севвостлагу и Белбалтлагу. По авторским подсчётам, в 1937-1938 г. среднегодовое количество осуждённых в Волжском ИТЛ составляло 5,8% от среднегодовой численности спецконтингента во всех ИТЛ НКВД СССР, в 1939 г. – 5%, 1940 г. – 4,7%, 1941 г. – 5,2%. Эти показатели значительно уступают показателям Дмитлага 1933-1937 гг., но и они служат ярким свидетельством крупномасштабной хозяйственной деятельности ГУЛАГа в сфере гидротехнического строительства, которое обеспечивалось рабочей силой в первую очередь. Архивные источники позволили нам выявить показатели трудового использования спецконтингента Волжского ИТЛ на протяжении 1936-1947 гг., кроме 1937 г. (см. табл. 3). В основном нас интересовали показатели группы «А» (в неё входили работавшие на производстве заключённые). Удалось установить, что в 1936-1941 гг. в процентном выражении она варьировалась от 75,8% (1941 г.) до 79,9% (1940 г.), составив в среднем 78,1%, т.е. несколько выше, чем по ГУЛАГу в целом (70-75%). Но и эти показатели были меньше установленных по плану – в среднем около 85%. Особенно низкими были показатели трудового использования осуждённых в 1942-1944 гг. – в среднем 54,4%, что было связано с ухудшением их трудоспособности. Однако в 1945 г. наблюдалась тенденция роста группы «А», которая в среднем за 1945-1947 гг. составила 69,6%. Подчеркнём, что эти данные не являются стопроцентно достоверными в силу неполноты источников, приписок и расхождения в оценках некоторых количественных показателей.
Приоритетный характер строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов, особенно в 1936-1941 гг., в большой степени способствовал тому, что Волжский ИТЛ получал рабочую силу в основном в соответствии со своими потребностями. Однако даже здесь обеспеченность необходимыми кадрами не всегда достигала 100%. Например, в 1939 г. этот показатель составил в среднем 93,5% [6. Д. 19. Л. 18]. В течение I, II и III кварталов 1940 г. происходило значительное уменьшение численности спецконтингента «…за счёт освобождения без восполнения извне», что привело к обеспечению Волгостроя рабочей силой на только на 83% [6. Д. 38. Л. 36-37]. Именно нехваткой заключённых администрация ИТЛ часто объясняла невыполнение производственных планов. Тем не менее наличие рабочей силы не всегда гарантировало их реализацию. Так, в 1939 г. Угличский гидроузел был обеспечен ею на 95,5%, но выполнил план основных работ всего лишь на 66% [6. Д. 16. Л. 151]. В результате изучения источниковой базы выяснилось, что одной из главных причин срывов плановых заданий была плохая организация труда осуждённых. В этом отношении показательным является выступление представителя руководства ИТЛ Цыплакова на III партийной конференции Волгостроя в феврале 1939 г.: «В системе ГУЛАГа есть организация, называемая гидротехническим отделом. Это совершенно беспомощная организация, как по количественному составу, так и по квалификации большинства людей, которые там работают. Никакой технической помощи, никакого технического руководства от этой организации никто не имеет и мало того, что вопросы, которые мы ставим… не разрешаются там месяцами. Гидротехническое строительство ведётся вообще без каких-либо технических условий, утверждённых законодательным порядком…» [6. Д. 14. Л. 74]. Анализ документов показал, что управленцы всех уровней на строительных площадках не интересовались лагерными вопросами, а сотрудники ИТЛ не проявляли должного интереса к вопросам производственной деятельности и использования заключённых. Сложившееся положение дел на Волгострое характерно для других ИТЛ. Отсутствие взаимодействия между администрацией ИТЛ и производственных участков и районов приводило к нерациональному использованию принудительного труда и в конечном счёте к провалу планов. Практически на протяжении всего периода 1936-1941 гг. обычной практикой было невыполнение норм выработки, а также низкая производительность труда осуждённых. Так, в 1938 г. нормы по земляным и бетонным работам реализовывались соответственно на 87,8% и 67,9% [6. Д. 14. Л. 20]. За 11 месяцев 1939 г. средние нормы выработки почти по всем основным работам были выполнены лишь в размере от 21,4% до 64,9%, а превышены только по 3 показателям из 20 [6. Д. 19. Л. 25]. Несколько улучшилось положение в 1940 г. Реализация норм в среднем составила около 102%, а в денежном выражении средняя выработка на человеко-день по строительно-монтажным работам равнялась в целом по Волгострою 30 руб. 18 коп., или 81,5% от плана (в 1939 г. – 73,2%) [6. Д. 38. Л. 43; Д. 19. Л. 25]. О нерациональном производственном использовании заключённых свидетельствовали значительные простои. За 1938 г. общее количество простоев по Волгострою составило 914 449 трудодней, выразившиеся в 6,4 млн руб. убытков (один день официально стоил 7 руб.) [6. Д. 14. Л. 20]. Несмотря на постоянно декларируемые руководством строительства меры о необходимости борьбы за рациональную организацию труда, количество простоев не снижалось. Так, только за январь 1939 г. было зафиксировано 151 485 человеко-дней простоев, а в первой половине февраля – 42 000 [6. Д. 14. Л. 20-21]. Анализ источников показал, что основными причинами простоев были необеспеченность фронта работ, отсутствие дисциплины и плохие погодные условия. Весьма существенным фактором снижения эффективности трудового использования осуждённых были отказы от работ. Показательно, что причиной этого явления было не столько нежелание работать отрицательно настроенной части спецконтингента, придерживающейся воровских норм поведения, сколько сопротивление произволу администрации ИТЛ, которая далеко не всегда предпринимала меры по обеспечению должного вещевого, продовольственного и медицинского обеспечения заключённых. Например, на строительстве Угличского гидроузла основной причиной невыполнения плана в осенне-зимний период 1939 г. стал невыход на работу осуждённых, обусловленный отсутствием одежды и обуви. Начальник работ Зильберштейн оправдывалась: «…работы на сооружениях не ведутся потому, что не выводится от 600 до 1000 человек, а те, которые выводятся – они прячутся по разным местам. Поэтому одеть лагерь необходимо, что возможно было проводить работы зимой, как и летом» [6. Д. 16. Л. 78]. По авторским подсчётам, обеспеченность осуждённых вещевым довольствием в 1939 г. равнялась в среднем 54%, в 1-м полугодии 1941 г. – 75,2%. Сохранившиеся архивные документы содержат только косвенные упоминания о стимулировании осуждённых, работавших на Волгострое, в частности, о денежных выплатах за перевыполнение норм выработки. Вместе с тем известно, что в 1937-1938 гг. сфера действия зачётов рабочих дней и премиальных вознаграждений была существенно ограничена, а в 1939 г. зачёты запретили [1. С. 225]. Основными стимулами после этого стали улучшенное снабжение и питание, денежное премирование и облегчённый режим содержания для осуждённых, показывавших высокие показатели производительности труда. Из существовавших в законодательстве мер взыскания в источниках упоминается применение в Волжском ИТЛ следующих: помещение в ШИЗО и привлечение к уголовной ответственности. Основной вклад в строительство Куйбышевского гидроузла внесли осуждённые Кунеевского ИТЛ. Он был организован 6 октября 1949 г., а местом расположения его управления стал г. Ставрополь (ныне Тольятти) Куйбышевской области [10. С. 308]. Существовал Кунеевский ИТЛ 8,5 лет (с 06.10.1949 г. по 12.03.1958 г.). Как и в других гидротехнических ИТЛ, здесь численность заключённых была различной и зависела от масштаба строительных работ. Анализируя представленные в табл. 4 сведения, отметим, что резкое нарастание среднегодового количества спецконтингента происходило с 1949 по 1953 г., достигнув пика в 1954 г. Тенденция к его снижению наметилась только после окончания сооружения главных объектов гидроузла в 1954-1955 гг., сохранившись до 1957 г. Минимальная численность осуждённых была зафиксирована 1 декабря 1949 г. – 1253 человека, максимальная 1 января 1954 г. – 46507 человек [10. С. 308].
По авторским подсчётам, общее среднегодовое количество осуждённых Кунеевского ИТЛ за 1949-1957 гг. составляло в среднем 2,2% от аналогичного показателя по всем ИТЛ ГУЛАГа за этот же период. В 1954 г., когда в исправительно-трудовом лагере была наибольшая численность спецконтингента, этот показатель равнялся 4,7%. Не вызывает сомнения тот факт, что Кунеевский ИТЛ был одним из крупнейших лагерей европейской части СССР. Так, по данным на 01.07.1955 г., по фактическому наличию заключённых он занимал третье место (36614 тыс. человек, или 15,2%) среди 9 контрагентских лагерей, уступая лишь Севвостлагу и Воркутлагу [5. Д. 1413. Л. 12]. В процессе изучения доступных архивных материалов нам удалось установить показатели трудового использования спецконтингента Кунеевского ИТЛ в 1950-1951 гг. и 1953-1954 гг., т.е. за 4 года из 8 лет функционирования лагеря (см. табл. 5). В эти годы показатели группы «А» колебались от 80,2% в 1953 г. до 85,2% в 1954 г., составив в среднем 82,9% (план – 85,5%), несколько превысив аналогичный показатель Волжского ИТЛ в 1936-1941 гг. – 78,1%. По нашему мнению, в среднем трудовое использование заключённых Кунеевского ИТЛ превышало таковое по лагерям ГУЛАГа. Например, по авторским подсчётам, основанных на отчётных сведениях за несколько месяцев 1955-1956 гг., Кунеевлаг постоянно лидировал среди контрагентских ИТЛ по количеству группы «А» – 85-86%, в то время как общий средний показатель не превышал 77%.
В результате изучения делопроизводственной документации выяснилось, что начиная с 1950 г. значительно расширилась сфера применения стимулов для заключённых Кунеевского ИТЛ. В частности, активно использовались зачёты рабочих дней, была введена заработная плата, увеличены премии и т.д. Как и раньше, основными мерами наказания являлись помещение в ШИЗО, привлечение к уголовной ответственности и др. Кроме вышеуказанных ИТЛ функционировали Самарский (1937-1941 гг.) и Ахтубинский (1950-1953 гг.) ИТЛ и Городецкая ИТК (колония) (1948-1953 гг.), снабжавшие рабочей силой соответственно Куйбышевский гидроузел (довоенные подготовительные работы), Сталинградский и Горьковский гидроузлы. Таким образом, для обеспечения рабочей силой строительства мощных гидроузлов Волжского каскада в 1930-1950-х годах специально организовывались исправительно-трудовые учреждения, преимущественно в виде лагерей. О решающем вкладе заключённых ГУЛАГа свидетельствует тот факт, что они использовались при сооружении 6 из 8 ГЭС на Волге. В целом показатели трудового использования спецконтингента гидротехнических ИТЛ превышали средние по ГУЛАГу. По общей среднегодовой численности осуждённых они были одними из самых крупных в европейской части СССР. Основными недостатками в плане организации производства и применения рабочей силы спецконтингента гидротехнических лагерей были: 1) поспешный и случайный отбор и распределение прибывших специалистов и квалифицированных рабочих, что приводило к их использованию на общих работах; 2) слабая борьба за максимальный вывод заключённых на работу; 3) частая переброска рабочей силы с одного участка на другой; 4) неправильная расстановка людей на производстве по их трудоспособности; 5) отсутствие взаимодействия между администрациями ИТЛ и производственных участков и районов; 6) в ряде случаев отсутствие контроля, некомпетентность со стороны руководства всех уровней; 7) неудовлетворительные жилищно-бытовые условия, медицинское обслуживание и т.д.; 8) плохое материальнотехническое снабжение. В результате неправильной организации работы и нерационального использования рабочей силы срывались производственные планы, нередкими были простои и отказы от работ. С целью повышения производительности труда осуждённых на строительстве гидроузлов применялась система стимулирования, наиболее эффективными мерами которой были зачёты рабочих дней, премиальные вознаграждения и заработная плата. Однако в 1939-1949 гг. вместо них использовались в основном улучшенное снабжение и питание, а также облегчённый режим содержания. Наиболее жёсткими мерами взыскания являлись перевод в ШИЗО и привлечение к уголовной ответственности. Преимущество принудительного труда состояло в мобильности и низких требованиях заключённых к жилищно-бытовым условиям. Их численность зависела от масштаба строительных работ. В целом экономическая эффективность принудительного труда была, по меньшей мере, невысокой. Тем не менее использование заключённых способствовало ускоренному решению многих производственных задач в процессе сооружения гидроузлов Волжского каскада.
Литература 1. Бородкин Л.И., Эртц С. Никель в Заполярье: труд заключённых Норильлага // ГУЛАГ: экономика принудительного труда / под ред. Л.И. Бородкина, П. Грегори, О.В. Хлевнюка. М.: РОССПЭН, 2005. 320 с. 2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). ГАРФ. Ф. Р-9401. Оп. 1 а. Д. 7. 3. ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1 а. 4. ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 1. 5. ГАРФ. Ф. Р-9414. Оп. 4. 6. ГАРФ. Ф. Р-8359. Оп. 1. 7. Кокурин А.И., Петров Н.В. ГУЛАГ: структура и кадры // Свободная мысль. 2000. № 1. С. 121. 8. Самарский областной государственный архив социально-политической истории (СОГАСПИ). Ф. 7717. Оп. 1. Д. 10. Л. 214. 9. СОГАСПИ. Ф. 7717. Оп. 5. Д. 1. Л. 9 10.Система исправительно-трудовых лагерей в СССР: 1923-1960: справочник / сост. М.Б. Смирнов; под ред. Н.Г. Охотина, А.Б. Рогинского; общество «Мемориал»; ГАРФ. М.: Звенья, 1998. 600 с. 11. Сталинские стройки ГУЛАГа. 1930-1953 / ред. А.Н. Яковлев; сост. А.И. Кокурин, Ю.Н. Моруков; Междунар. фонд «Демократия». М.: Материк, 2005. 568 с.
