Во-первых, это чудодейственная улыбка. Улыбка не только рождается чувством, но и порождает его. Конечно, улыбка улыбке рознь. Поэтому не будем ни для кого специально строить свои ослепительные «смайлы», поулыбаемся для себя, и только для себя. Помните: «Улыбайтесь, господа!»? Подлинная, изнутри светящаяся улыбка по-настоящему действует не только на нас самих, но и на других.
Итак, улыбайтесь, даже если вам не хочется. Улыбайтесь как можно чаще!
Японцы придерживаются правила: «Перед домом надень на лицо улыбку». Улыбка для них – это маска, своеобразная защита. Защита от «сглаза», от предсказателей судьбы, от передачи или «выдачи» персонифицированной информации. Японцы очень деликатны, вежливы, они стремятся не показывать (а тем более не навязывать) другим свои мысли и чувства. Улыбка – это демонстрация. Благодаря ей вы открываетесь миру. Ещё пример. Американская улыбка демонстрирует успешность, благополучие, улыбка Будды – состояние блаженно-отрешённого спокойствия.
Какая же улыбка у русских? Достаточно скромная. Мы не любим улыбаться без надобности и в никуда. Русская улыбка всегда имеет адресат и причину, т.е. наши соотечественники улыбаются, как правило, если рады чему-то или кому-то. Нам не свойственно идти по улице с милой, а тем более чудодейственной улыбкой на лице. А ведь сила улыбки, действительно, может быть необыкновенно преобразующей. Преобразующей не только нашу жизнь, но и жизнеощущение окружающих нас людей.
В 16 лет дочь грузинского князя Нина Чавчавадзе выходит замуж за полномочного министра в Персии А.С. Грибоедова. Всего год своей жизни Нина Александровна Грибоедова была женой – и тридцать лет вдовой. Узнав о смерти мужа, она тяжело заболела. Их сын прожил только час.
Вернуться к жизни её заставила необходимость: Грибоедов оставался непогребённым. Просьбу мужа Н.А. Грибоедова выполнила, похоронив его на Давидовой горе – Грибоедов очень любил это место. Она сама сделала набросок, каким бы хотела видеть памятник мужу. На мраморе остались навечно её слова: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя? Незабвенному его Нина».
Красивая, статная, знатная, обожаемая многими, она и слышать не хотела о новом замужестве. Среди поклонников Нины Александровны были люди очень достойные, доказавшие свою преданность. «Вся жизнь Нины Александровны после смерти мужа была посвящена родным и друзьям. То был ангел-хранитель всего семейства и существо, которому поклонялось всё, что было на Кавказе…» – так писал о Грибоедовой один из современников.
Люди не любят обременять себя зрелищем чужой печали, пусть даже потаённой: она смущает и угнетает. К Нине Александровне же люди тянулись, её общества искали, и никто не замечал в ней ни малейшего желания оказаться в глазах других на особом счету. Вспоминали, что Нина Александровна «всегда охотно делила и понимала весёлость других».
«Очаровательная женщина», дни, проведённые с нею, – «прекраснейшие» дни жизни», – писал своей матери о Грибоедовой в 1835 году Л.С. Пушкин, брат поэта. «Видел ли я что-нибудь подобное? – находим мы воспоминания другого современника Нины Александровны. – Нет, в мире не может существовать такого совершенства: красота, сердце, чувства, неизъяснимая доброта!»
В чём же секрет этой женщины, её «пленяющей женственности»? И вот что находим: «Улыбка Нины Александровны всё так же хороша, как благословение? При свидании скажите ей, – просит генерал Л.Л. Альбрант приятеля из Тифлиса, – что и здесь, за дальними горами, я поклоняюсь ей, как магометанин солнцу восходящему».
Воспламенять взглядом – это следующий приём «флюидного излучения».
В облике любого человека самое выразительное – глаза. В наших интересах «извлечь» из своих глаз всё по максимуму. Ведь именно они способны завораживать и держать наших «жертв» в напряжении, излучать ту волшебную силу и энергию, которая испепелит их воображение и обречёт нерадивых соперниц на провал. Благодаря круглым, маленьким, миндалевидным, близко, глубоко и широко поставленным глазам можно стать сущим наказанием для тех, кто поспешил конкурировать с нами.
Как же ещё можно воспользоваться этим даром природы?
Вспомним маркизу Помпадур. Став официальной фавориткой Людовика XV, она понимала: поселиться в Версале не означало властвовать в нём. Красота – не гарантия королевских милостей, тем более что король был избалован обилием прекрасных лиц. Да, у Жанны Антуанетты Пуассон (пишут, что она была дочерью крестьянина) были густые белокурые волосы, прекрасный слух, стройная фигура и поистине чудные глаза. Но всё-таки это не то, на что стоило сделать ставку.
Умная, наделённая художественным вкусом, она быстро нашла ту пружину, от завода которой стрелки дворцовых часов побежали быстрее. Маркиза Помпадур открыла ворота Версаля актёрам, драматургам, певцам, композиторам. Искренне любя литературу и живопись, она приглашала не только признанных мэтров, но и талантливых новичков. В спорах и интересных дискуссиях она всегда принимала горячее участие, потихоньку приучая к столь необычной компании и короля.
Чего не знала знаменитая фаворитка Людовика XV, так это бездействия! По её замыслу основывается также военное училище. В Версале она устраивает типографию, где печатаются произведения Корнеля и Вольтера. Мадам Помпадур стояла и у истоков создания знаменитого севрского фарфора.
Наконец, маркиза создаёт настоящий театр – и сама играет в нём. Да, у неё были чудные глаза, но разве они могут сравниться с её искусством быть всегда разной, которым она владела в совершенстве и которое дало ей безраздельную власть над королём. Её хрупкий образ вмещал в себя множество женщин – женщин интересных, любопытных, влекущих. После одного спектакля Людовик крикнул ей: «Вы самая очаровательная женщина Франции!»
Игра губами – такова суть третьего приёма.
Софью Ковалевскую называли принцессой науки. По иронии судьбы сложилось мнение, что единственный смысл её жизни составляли формулы. Давно замечено, что талант – это не только дар небес, но и тяжкий крест. Люди, им наделённые, невероятно страдают, если не имеют возможности его реализовать. Софья Васильевна с её гениальной одарённостью была из их числа. Не сразу учёный мир признал Ковалевскую, но когда она с неимоверными трудностями вошла в него, в научных и светских салонах ей отдавали должное не только как математику, но и как женщине.
В Стокгольме Софью Васильевну называли «Микеланджело разговора». «Без малейшего желания учить или первенствовать она делалась всегда центром, вокруг которого собирались заинтересованные слушатели. Своей безыскусственною простотой и сердечностью она делала людей общительными; умела их слушать…» – вспоминают её современники.
А вот как пишет о Ковалевской один её светский знакомый: «Она смеётся, как ребёнок. На лице её происходит такая быстрая смена света и теней, она то краснеет, то бледнеет, я почти не встречал раньше ничего подобного… Она похожа при этом на кошечку».
Немалые старания прилагала Софья Васильевна к тому, чтобы усилить производимое ею впечатление. Ей нравилось поклонение, но сердце Ковалевской всерьёз никем не было занято. «Что же касается моей частной жизни, – писала Софья Васильевна, – то вы не можете себе представить, до какой степени она вяла и неинтересна». Так складывалась жизнь этой талантливой женщины, хотя многочисленные воспоминания современников доказывают, что судьба её наградила счастливой внешностью: Ковалевская в зрелые годы нравилась так же, как и в молодости. Не портила впечатление даже несколько крупноватая для миниатюрной фигуры голова. Лицо её было очень подвижно и мгновенно отражало настроение – неровное и изменчивое. Внешность Ковалевской, что характерно для впечатлительных, художественных натур, была продолжением её внутренней сути.
Эффектное интонирование – четвёртый приём «флюидного излучения».
Звучание и модуляция голоса – важнейший инструмент обаятельной женщины. Многие психологи считают, что собственная речь, воспринимаемая слухом, для самочувствия человека в общении значит примерно то же, что ощущения от ног для равновесия при ходьбе. Надо подружиться со своим голосом. Он должен стать уверенным, бодрым, ясным, твёрдым, сочным, с богатыми и гибкими интонациями. Конечно, добиться выразительности и артистичности вашего звучания нелегко.
Площадь Мадлен в Париже – одна из самых красивых. В немалой степени этому способствует её главное украшение – церковь Святой Марии Магдалены. Дом под номером 11 по бульвару Мадлен до сих пор стоит на своём месте, и дотошные исследователи любовной летописи Парижа знают, что в 40-х годах XIX столетия здесь жила и окончила свои дни знаменитая красавица, куртизанка и «принцесса наслаждений» Мари Дюплесси. Дама с камелиями…
Она прожила лишь 23 года. Многое из её жизни мы знаем из известного романа-исповеди Александра Дюма-сына – «Дама с камелиями». В нём рассказана история любви и потери обожаемой женщины. Александр Дюма был самым бедным и ничем не знаменитым из длинной вереницы любовников Мари Дюплесси. Но он был другом «её одинокого сердца», человеком, уважающим её, – падшую женщину. Она называла его Аде.
Вот как описывает Мари Дюплесси Дюма-отец: «Она была высокой, очень изящной брюнеткой с бело-розовой кожей… Вся она напоминала статуэтку из саксонского фарфора». Удивительно грациозная, с ангельским личиком и ласкающе томными миндалевидными глазами, Мари жила «особой жизнью». К её имени по странной случайности не прилипали сплетни и слухи, она не была виновницей разорений и дуэлей. Современников (среди которых было предостаточно строгих моралистов!) удивляло то, что в свете говорили только о её красоте, победах, хорошем вкусе.
Почему же эта женщина, даже при своём постыдном публичном занятии, сумела сохранить достоинство? Изумительный такт? Врожденное чувство вкуса? Может быть, хотя она и родилась в нормандской деревушке, в семье, влачившей жалкое существование из-за отца-пьяницы. Ответ прост: она была прелестна. В ней не было ничего вульгарного, вызывающего, ничего лишнего, что обычно выдавало дам полусвета.
Вот как пишет о Мари известный журналист Жюль Жанен: «Её рука в перчатке была похожа на картинку, её носовой платок был искусно обшит королевскими кружевами; в ушах у неё были две жемчужины, которым могла позавидовать любая королева. Она так носила все эти вещи, как будто родилась в шелку и бархате…» И главное: «Её манеры гармонировали с разговором, мысль – с улыбкой, туалет – с внешностью, и трудно было бы отыскать на самых верхах общества личность, так гармонировавшую со своими украшениями, костюмами и речами».
Франц Лист, музыкальный гений и баловень женщин, считал Мари Дюплесси «уникальной в своём роде». Это притом, что он не был поклонником женщин, сбившихся с пути. Когда они познакомились, великий маэстро, пораженный царственной, благородной красотой Мари, был немало удивлен умом и тонким пониманием вещей, о которых она говорила. Лично знавший многих европейских эрудитов, философов, поэтов, дипломатов, Лист явно не ожидал встретить в маленьком третьесортном театре женщину, которую он слушал «с восхищённым вниманием». И больше всего Лист наслаждался «плавным течением полной мыслей беседы, манерой её разговора – одновременно высокопарной, выразительной и мечтательной».
Элегантность манер – пятый приём.
Французский писатель и поэт Жан Кокто однажды сказал: «Элегантность – это искусство не вызывать удивления». Трудно с ним не согласиться, не правда ли?
Правильные манеры – это дар небес, благодаря которым люди себя чувствуют в обществе непринуждённо, легко, свободно. Иногда кажется, что времена хороших манер канули в Лету. Недаром один известный театровед, рассматривая старинные фотографии актрис с длинным «шлейфом» умопомрачительных любовных историй, как-то заметил: «Чёрт их знает! Закутаны по уши. А с ног так и валят!»
Слава выдающейся балерины русской сцены Матильды Кшесинской легендарна. Она не знала антрактов: фея на сцене, она и в жизни выглядела принцессой. Помимо тонкого вкуса и роскоши нарядов, у неё вовремя, безотказно и в строгих пропорциях было наготове не менее важное для успешной женской карьеры: улыбка, слезы, мягкий влекущий взгляд. Вместе с тем Кшесинская умела быть любимой женщиной.
Первая её любовь – наследник Российского престола, царевич Николай. Но их любовь была обречена – в 1894 году они расстались. Кшесинская рассталась с Романовым, но не с этой царственной фамилией.
Великий князь Сергей Михайлович 25 лет боготворил эту женщину и «ограждал» её от всех неприятностей «как добрый друг». Страстно был влюблён в Кшесинскую и великий князь Андрей Владимирович. Она старше его на семь лет. Их отношения повергают многих в шок, но в 1921 году на руке Кшесинской впервые засияло обручальное кольцо. Они венчались в маленькой русской церкви на юге Франции, и рядом стоял их девятнадцатилетний сын. В то время Кшесинской было уже около пятидесяти. Спустя годы, когда князя Андрея Владимировича уже не было в живых, она прочитала запись, сделанную им в дневнике в день свадьбы: «Наконец сбылась моя мечта – я очень счастлив».
До конца своих дней (до 99 лет!) Матильда Кшесинская сохраняла трезвый ум, цепкую память, ясность суждений и царственную осанку. Она никогда не позволяла себе ни жалоб, ни сожалений. Да и о чём было жалеть? Долгая жизнь балерины в вечной магии театра среди самых настоящих принцев, навсегда очарованных ею.
Она не была красавицей. Но в ней сильно чувствовался и притягивал к себе какой-то «эротический элемент», что-то неуловимое. В наше время это называют сексапильностью. По воспоминаниям современников, Кшесинская всегда оставалась воплощением безупречности: «манеры светской дамы, изысканно строгие туалеты, ничего такого, что можно отнести не только к непристойности, но и просто к вульгарности».
В этом – секрет её непобедимой притягательности.
Экспрессия тела – таков шестой приём «флюидного излучения».
Многие женщины недовольны своей внешностью. Конечно, прекрасная фигура в жизни не помешает. Но если этого нет? Глупо обвинять судьбу в немилости, а Природу – в ошибках. Тем более что вы никогда не получите ответа на свои вопросы: зачем мне эти ноги? Где моя талия? Кто украл мой бюст?
Представьте себе: у вас неожиданно появляется чудо-талия, длинные стройные ноги, красивые глаза и ещё что-нибудь по вашему усмотрению. Вы станете счастливее? Допустим. Но только на время. Чем красивее наружность, тем выше и требования её внутреннего оправдания, не правда ли? Фигура – зеркало души. Вот мы и подошли к самому главному – к тому, чем наполняется изнутри и наше лицо, и наша фигура. Дело – в значении.
Какими красивыми становятся глаза женщины, когда она искренне радуется и улыбается? А почему? Потому что она улыбается, и мы не видим её недостатков, изъянов и т.д. Мы видим то, что она нам внушает. Следовательно, чтобы женщине стать красивой, ей достаточно внушить это другим. Внутреннее наполнение, одухотворённость – вот что способно придать любой фигуре пластику, свободу и лёгкость движений. Конечно, это потребует от женщины большой смелости – быть собой! Но игра стоит свеч. И это прекрасно доказывает история великой обольстительницы Маты Хари.
Её настоящее имя – Маргарита Зелле. Она сводила с ума всю Европу. На удивление всем в ней уживались порой незнакомые друг другу женщины. Безупречная светская дама, холодноватая, надменная. И другая – женщина, владеющая истинно божественным ремеслом, – искусством любить, танцовщица, со спокойным бесстыдством оставляющая на себе лишь браслеты. Роковая красавица. Несчастные жены тщетно пытались привести в чувство обезумевших мужей. Рушились состояния, семьи и карьеры. Догадывались ли многочисленные поклонники, откуда появилась в их жизни Мата Хари?
Её семейная жизнь сложилась неудачно: нелюбимый муж, смерть маленького сына, развод и лишение родительских прав. Поэтому исчезает Маргарита Зелле, по мужу – госпожа Маклеод.
И появляется Мата Хари. её новое имя означало «глаз рассвета». Жестокое безденежье вынудило Мату Хари заняться танцами с раздеванием, а впоследствии и стать агентом германской разведки. В то время ей было около тридцати.
По существу Мата Хари стала первым официально признанным секс-символом. У нее было несомненное артистическое дарование. По воспоминаниям современников, Мата Хари была «немыслимой и нездешней», «в торжествующей наготе говорящей с Богами на божественном языке». Своего рода опиумом были её «эротические, переполненные восточной символикой, пластические этюды». Соблазнительная высокая и тонкая фигура Маты Хари, изящные руки завораживали публику. Её движения были совершенными.
