Ритуальный свадебный костюм мордовского народа наиболее ярко отражает отношение человека к традиционной одежде и отдельным ее компонентам. Важным является то, как он создает костюм, видоизменяет и использует его в разных ситуациях. Национальная одежда отражает отношения между людьми в обществе, в том числе и связанные с самой одеждой (см. [22. С. 3-17]). Проследить это можно на примере свадебного покрывала невесты.
Мордовская невеста со дня сватовства осознавала ответственность данного момента в своей жизни, ведь он был связан с подготовкой к будущим резким переменам: изменению ее социального статуса, места жительства, обязанностей в семье и т.д. Ее уже называли по-другому: «максанькай», «максанька» (выданная), «ладязь тейтерь» (помолвленная), «симф стирь» (пропитая дочь), «чиянь патя» (эрзя), «вяштень стирь», «вештень паця» (мокша) (просватанная). В Инсарском районе невесту называли «девушкой, у которой съеден пирог». Такое имя сохранялось до свадьбы. Предстоящие перемены вызывали естественное волнение, переживания. В это время девушке нужно было дошить недостающие предметы одежды, предназначаемые для одаривания родственников жениха, заучить причитания, выполнить необходимые ритуальные действия, соблюсти все правила. Рассматриваемый период продолжался от 2-3 недель до 3 месяцев, а иногда и дольше. Известно, что в старину свадьба происходила через год. Считалось: чем дольше невеста пробудет помолвленной, тем ей больше чести (подробнее см. [24. С. 211-223; 25. С. 56-58]).
Мордовская традиционная одежда отражала происходящие в жизни девушки перемены. Она сообщала окружающим об изменении ее статуса, выделяла среди остальных подруг. Но назначение костюма этим не исчерпывалось: он должен был защитить невесту, уберечь ее от сглаза и злых сил. Невеста становилась объектом пристального внимания, о ней говорили окружающие, при встрече стремились рассмотреть. Иногда из-за боязни порчи выданная девушка до самого «венца» почти не выходила на улицу, а если и показывалась, то с особой тщательностью относилась к своему внешнему виду. Некоторые девушки даже закрывали лицо платком, чтобы «недобрые» глаза не смогли взглянуть на них. Платок, покрывало на голову, фата упоминаются в этнографической литературе ХIХ в. как необходимый головной убор просватанной девушки.
Во время сватовства невеста, покрытая «фатой», сидела в чулане с подругами. Свекор и свекровь шли смотреть на нее и платили девушкам деньги за пропуск. В селах Саранского уезда Пензенской губернии на сговоре «казнень приказамо», когда мать жениха приходила договариваться о дарах, невеста сидела скромно у печи в платке, опущенном на глаза. Покрывание головы выполняло обереговые функции, предохраняя от дурного глаза, порчи, «нечистой» силы. Во время обряда «одирьвань ванома чи» (смотрины невесты) свекровь покрывала невесту фатой. Женщины и девушки при этом пели: «Фатой покрыт уж стан ее, платком покрыто лицо ее». Ритуал смотрин невесты бытовал как в эрзянских, так и в мокшанских селах. Сваты до этого
момента зачастую вообще ни разу не видели девушку. В селе Старый Байтермиш Саратовской области обычай «Одирьвань содамо» (узнавание невесты) совершался накануне свадьбы: невеста и несколько ее подруг садились за стол, накрытые фатой, а сваха, указывая на чьи-либо вытянутые руки, пыталась узнать невесту, чтобы затем одарить деньгами (см. [23. С. 113-114]).
У многих народов невеста во время свадьбы меняла свою одежду несколько раз с целью повысить свой престиж и предотвратить порчу. Интересно, что у мордвы-мокши в конце ХIХ в. Сохранялся обряд «фатань канни» (ношение фаты), во время которого (обычно за день до свадьбы) девушки наряжались в невестины наряды и
шли приглашать гостей на свадьбу. Обряд сопровождался веселыми песнями, шутками, что должно было содействовать благополучному испытанию свадебного костюма. Переодевание, скрывающее невесту, восходит к обрядам, наравленным на обман злых духов.
Рис. 1. Мордовская невеста под покрывалом
Особенность костюма мордовской невесты в день свадьбы состояла в том, что голова девушки обязательно должна была быть покрыта. Так, И. Лепехин в описании мордовской свадьбы ХVIII в. отмечал: «Невеста, поблагодарив своих родителей за все попечение и воспитание и оплакав всех своих ближних, покрывается белым холстом до пояса и выводится из отеческого дома через своего брата до сеней или телеги… Женихов отец при собрании всех гостей и сродников берет поставленный на столе длинный пирог аршина в полтора за конец и подымает другим концом пирога наложенное на невесту покрывало, говоря сии слова: «Вот тебе свет, будь счастлива к хлебу, животу и к размножению семьи». Потом поменяет ей свекор прежнее имя» [15. С. 171-172].
Использование невестою покрывала сохранялось вплоть до начала ХХ в. В Спасском уезде Тамбовской губернии во время выезда в церковь и «совершения таинства брака вся голова невесты до пояса бывает покрыта большим шелковым платком (фатою)» [2. Л. 16]. В Инсарском уезде Пензенской губернии
«во время венчания невеста покрыта шелковым или бумажным платком в знак невинной девичьей стыдливости» [5. Л. 11]. В селе Косогоры Ардатовского уезда Симбирской губернии невеста была «покрыта до самой груди двумя платками: бумажным и шелковым, что называется «фатою» [4. Л. 5]. В Городищенском уезде невесту везли к венцу под белым покрывалом. Считалось, что белый цвет не имел здесь особого символического значения. Главное, чтобы никто не увидел девушку и не попытался ее отбить. По пути к церкви невеста
стремилась снять с себя фату и бросить ее на дорогу, свекровь препятствовала этому ритуальному действию, а в случае исполнения братья поднимали фату и отдавали обратно, только с выкупом. В заключение невеста должна была совершить обряд передачи накосника с несколькими волосами своей матери.
В.Н. Майнов сообщал, что у терюхан на невесту надевали «попоняху», т.е. «покрывало с рукавами, расшитыми шелком; эту попоняху накидывают на голову и закрывают всю невесту» [16. С. 100]. Иеромонах Макарий в ответе на анкету РГО подробно перечисляет элементы костюма невесты Нижегородской губернии, замечая при этом: «А на верх всей сряды надевается дудяшник, который вышивается рядами» [1. Л. 16].
В Чембарском уезде Пензенской губернии утром в день свадьбы на голову невесте повязывали красный шелковый платок «полубар», а сверху – покрывало «фатаня», подаренное свекровью. Родная мать в это время причитала: «Огненной фатой я спрячу твою голову, спрячу – закрою твое девичество». Мокшанскую невесту в Темниковском уезде закрывали красною фатой с
целью защиты от злых людей, которые могут испортить ее, равно как и от нечистой силы, способной вмешаться в свадебный ритуал. Пензенская мокша использовала для этого холстяную простынь, вышитую крестами и четырехугольниками. Под этим покрывалом новобрачных вели до дома.
Покрывание невесты у мордвы имело важный практический смысл уже на ранних этапах развития традиционной культуры, в период существования древнейшей формы заключения брака – умыкания, когда девушку крали силой без ее согласия. Исследователи мордовской народной культуры упоминают о приобретении жен на войне в качестве военной добычи. Данные факты получили широкое отражение в фольклоре, подтверждаясь и многими свадебными ритуалами. «Жених и его родня называются разбойниками, татарами, ногайцами; разыгрывались сцены битвы и захвата невесты; невеста убегала перед свадьбой в другой дом. В мифологической традиции, в легендах, этических песнях похищение совершали сами мордовские боги» [7. С. 14].
Любопытно, что терминологические обозначения «урьва» (сноха), «уря» (невестка) и др., а также слово «уре» (раб) обнаруживают этимологическую связь с арийским, индо-иранским словом «*агуа – (арийский, ариец)» [8. С. 112]. Это дает основание предположить, что девушки ирано-язычных племен скотоводов-земледельцев могли рассматриваться северными финноугорскими соседями в качестве престижной добычи. Покрывало, используемое при похищении девушки, устраняло ее сопротивление, лишая возможности ориентироваться в пространстве и пресекая даже мысль о побеге. Кроме того, покрывало защищало ее тело во время движения по лесу. Сведения об одежде народов Восточной Европы середины I тыс. до н.э. – середины I тыс. н.э. крайне скудны. Однако известно, что скифские и сарматские женщины носили на голове «мягкие покрывала, которые закрывали головные уборы или затылок сзади, ниспадали на плечи, спину, достигая поясницы или кистей рук. На края покрывал зачастую нашивали бляшки с изображениями птиц, головы Горгоны и т.д. … По сведениям Геродота, такую одежду носили не только собственно скифы, но и их соседи – племена не скифского происхождения» [20. С. 16-20].
В мордовских селах Симбирской, Пензенской и Саратовской губерний невесту из родного дома в день свадьбы увозили в кибитке из ивовых прутьев
«онава», «улема кудо» (дом бытия). Сверху ее покрывали пологом, сшитым из широкого полотна и украшенным у эрзи узкими полосами вышивки из красной пряжи; позже он служил занавескою у постели молодых. Согласно В.Н. Майнову, «остов кибитки обтягивался холстом, вышитым разными цветными узорами
или же не вышитым, смотря по достатку женихова двора, по количеству живущих в нем женщин и по их рукодельности. Нам случалось видеть в Арзамасском уезде покрышку на кибитку, вышитую в 36 широких полос весьма замысловатыми узорами, потребовавшими усилий 4 женщин в продолжение 14 месяцев» [16. С. 103-104]. «Онаву» в конце ХIХ в. обвязывали тремя кушаками,
внутри кибитки – 12 платками. Вместо двери вешали красивую шаль, а впереди и по бокам – разные ленточки, кисти, украшения. В кибитку клали постель невесты, маленький сундучок с нарядами и предметами женского туалета. Следует заметить, что невеста у чувашей с начала и до завершения свадьбы передвигалась в сопровождении подруг в особой кибитке (см. [19. С. 155]).
Особенно важным моментом в мордовском свадебном ритуале считалось снятие покрывала с головы невесты. Для всех участников это было большое событие: собирались все родственники, соседи, чтобы посмотреть впервые на
молодую, оценить ее внешность, поведение, рассмотреть наряды.
Закрывание невесты покрывалом было широко распространено у многих народов Евразии [11. С. 281; 12. С. 134-136, 141; 18. С. 72; 19. С. 151; 20. С. 163]. В свадебном обряде народов Среднего Поволжья оно выполняло функции оберега,
имело сакральный смысл (см. [6. С. 67-68; 19. С. 151]. По замечанию Е.Г. Кагарова, покрывало в костюме невесты применялось «в качестве универсального приема защиты от гибельных влияний сглаза и злых сил» [10. С. 163]. По мнению некоторых исследователей, покрывало обеспечивало освящение свадебного ритуала, а узоры вышивки усиливали его магические функции (см. [13. С. 29]). Чаще всего использовали белый (160 на 90 см) холщовый платок, украшенный красной бахромой или плетеным кружевом (см. также [26. С. 32]). В конце ХIХ в. для этой цели стали покупать фабричные шелковые, полушелковые, ситцевые шали. В этнографических источниках упоминается обычно красный цвет фаты.
Вплоть до начала ХХ в. в мокшанских и эрзянских селах на второй, а иногда на третий день свадьбы невесту знакомили с хозяйством. При этом особое почтение новобрачная оказывала богиням воды и бани, чтобы первая – давала детей и очищала нечистое белье, а вторая – смывала нечистоту. Во время этого
ритуала особенность одежды мокшанской «молодухи» заключалась в обилии полотенец, которые свисали с ее головы, словно имитируя водные потоки. М.Е. Евсевьев отмечал, что «полотенца эти в настоящее время в обряде никакой роли не играют и значение их забыто: молодушка в том же виде возвращается с ними обратно. Они, по всей вероятности, назначались в дар Ведь-аве» [9. С. 303]. Нисколько не умаляя значения полотенец и холста как символов дарения, обращаем внимание и на то, что покрывание головы большим количеством полотенец в конце ХIХ в. было проявлением свадебного ряжения, подчеркивавшего особую важность происходящего. Основное значение данного ритуала состояло, по мнению коллектива, в показе источника воды, поклонении богине воды (Ведь-аве) и испытании характера невесты. Часто по окончании этого ритуала в избе совершался обряд наречения нового имени молодой, после чего ее опоясывали и вели к печи, чтобы она показала свое умение печь блины.
Платок-покрывало, или «вельхтэрда» (м), «вельтявкс» (э), «онава» (м), «фата» (м., э.), «вишка шаршав» (э), был обязательным элементом костюма мордовской невесты на протяжении всех свадебных обычаев и обрядов, начиная уже с первого знакомства с нею родственников жениха. Большое прямоугольное полотнище, сшитое из нескольких точей холста, украшалось традиционной вышивкой. Многогранность традиционной культуры мордовского народа нашла своеобразное воплощение в декоративном оформлении покрывала невесты: у эрзи – вертикальными полосами плотной ковровой вышивки, у мокши – многоугольными разноцветными звездами-розетками, разбросанными по всему полю. «Розеток должно быть, начиная с 7, нечетное количество: 7, 9, 11, 13 и т.д. Розетки носили название «тяште» – звезды и обозначали самих вышивальщиц и невесту. Каждая розетка имела свой неповторимый узор, повторений не было» [14. С. 57]. Края оформлялись вышивкой с кистями или в виде тесьмы.
Аналогичным мокшанскому был декор старинного образца платкапокрывала чувашской невесты: «углы и края покрывала украшались сложными двусторонними узорами в виде восьмиконечных звезд-розеток, вышивкой, а края обшивались шелковой или хлопчатобумажной тесьмой» [19. С. 151].
Мордовской невесте помогали в приготовлении приданого девушки-вышивальщицы («сермады стирьхть», «лездыцят»). В Старошайговском районе Республики Мордовия помогавших вышивать покрывало («вельхтерда», «онава») называли «тяштень каяйхть» (раскладывающие звездочки), поскольку они вышивали по краям полотна орнаменты наподобие звездочек. В середине этого холста невеста вышивала большой узор в виде звезды с двенадцатью концами. После рождения ребенка «вельхтэрда» использовалось для покрывания люльки.
Многообразные факты из археологии, антропологии и ономастики убедительно свидетельствуют о том, что на этнической территории древнемордовских племен, расположенных в Окско-Сурском междуречье, с глубокой древности происходили взаимодействие и взаимообогащение различных культур. По справедливому замечанию Н.Ф. Мокшина, «мордовский этнос как при формировании, так и в процессе дальнейшей своей истории находился в генетических и культурных связях с другими этносами, и его самобытная культура, как материальная, так и духовная, аккумулировала компоненты многих культур, творчески перерабатывая их» [17. С. 51].
Перекрещивание различных культурных влияний благодаря примитивной меновой торговле либо вследствие постоянных войн, приводивших к обмену женщинами (термин «жена» у мордвы – арийского происхождения), было очень сильным. Очевидно, в глубокой древности жену чаще добывали силой, без ее согласия, поэтому она всегда рассматривалась как представитель чужой культуры. Известно, что мордовская невеста после свадьбы постепенно входила в круг родственников жениха, а посещение религиозных обрядов начинала лишь после рождения ребенка: «каждую мордовскую невесту считают (в новом семействе) неразумным младенцем. И свекровь, и снохи начинают с нежностью обучать всему тому, что нужно знать каждой мордовке. Так, в течение двух недель после венчания молодая только и знает каждое утро в печь посматривать: смекает то, от чего загорелись дрова, каким способом они подожжены; подмечает – где должны в печи занимать место большой чугун с водою, где – средний, где – малый, где ставятся щи, где – каша, где – картофель; смотрит – как пекутся блины, как мыть посуду, мести пол. В конце второй недели в течение
3-х дней спокойно ходит, сложив руки, за двумя старшими снохами, которые на плечах носят 5-ти ведерный ушат, как в реке наливают и носят в дом. По исте чении 2-х недель переходит к практике» [3. Л. 19]. Считалось, что покрывало способно было оберегать невестку от гнева духов чужого рода.
Из сказанного выше следует, что покрывало невесты широко использовалось на разных этапах свадебного ритуала мордвы, причем помимо своего прямого назначения – в качестве особого символа. В целом же для костюма невесты наиболее характерными были социальные, магические и обереговые функции. Обращает на себя внимание разнообразие декора покрывала невесты, вариативности ритуалов его изготовления, надевания и снятия, особенностей манеры ношения. Однако все это лишь малая доля дошедшего до нас бесценного культурного достояния мордовского народа.
Литература и источники1. Архив Русского географического общества (АРГО). Раз. 23. Оп. 1. Д. 100. Этнографические сведения по Нижегородской губернии. Макарий, иеромонах. Этнографические разговоры в Нижегородском уезде.
2. АРГО. Раз. 40. Оп. 1. Д. 39. Рукописи трудов членов Русского географического общества и отдельные документы по Тамбовской губернии. С. Чигин. Мордва-мокша. Очерк (религиозные верования, песни Спасского уезда Тамбовской губернии). 1903. 22 л.
3. АРГО. Раз. 53. Оп. 1. Д. 31. О народностях Европейской России. Географо-этнографический очерк мордовского села Скафтым Кузнецкого уезда Саратовской губернии. 60 л.
4. АРГО. Раз. 53. Оп. 1. Д. 41. О народностях Европейской России. К. Невоструев. Описание обычаев мордвыэрзи села Косогор Ардатовского уезда Симбирской губернии. 1849 г. 14 л.
5. АРГО. Раз. 53. Оп. 1. Д. 48. О народностях Европейской России. П. Секторов. Этнографические сведения о мордве. 1855 г. 12 л.
6. Белицер В.Н. Народная одежда удмуртов. Материалы к этногенезу. М.: Изд-во АН СССР, 1951. 142 с.
7. Беляева Н.Ф. Традиционное воспитание детей у мордвы / МГПИ. Саранск, 2000. 260 с.
8. Бутылов Н.В. Иноязычная лексика в мордовских языках (индоевропейские заимствования). Саранск, 2006. 220 с.
9. Евсевьев М.Е. Избр. тр.: в 5 т. Т. 5. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1966. 553 с.
10. Кагаров Е.Г. Состав и происхождение свадебной обрядности // Сборник Музея антропологии и этнографии. Т. 8. Л., 1929. С. 153-197.
11. Козлова К.И. Очерки этнической истории марийского народа. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1978. 345 с.
12. Косарева И.А. Традиционная женская одежда периферийных групп удмуртов (косинской, слободской, кукморской, шошминской, закамской) в конце ХIХ – начале ХХ в.: монография. Ижевск: УИИЯЛ. Урал. отд-ние РАН, 2000. 228 с.
13. Корнишина Г.А. Знаковые функции народной одежды мордвы: учеб. пособие по спецкурсу / МГПИ. Саранск, 2002. 70 с.
14. Крюкова Т.А. Мордовское народное изобразительное искусство. Вышивка, шитье бисером, узорное тканье, резьба по дереву. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1969. 119 с.
15. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адьюнкта Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1768-1769 годы. СПб., 1771. Ч. 1. 538 с.
16. Майнов В.Н. Очерк юридического быта мордвы. СПб., 1885. 268 с.
17. Мокшин Н.Ф. Истоки мордовского этноса // Мордва. Очерки по истории, этнографии и культуре мордовского народа. Саранск: Морд. кн. изд-во, 2004. С. 44-53.
18. Морозова А.С. Традиционная народная одежда туркмен // Традиционная одежда народов Средней Азии и Казахстана. М.: Наука, 1989. 255 с.
19. Петров И.Г. Знаково-символические функции одежды и предметов быта в свадебной обрядности чувашей Урало-Поволжья // Этнографическое обозрение. 2008. № 1. С 145-162.
20. Рикман Э.А. Одежда народов Восточной Европы в раннем железном веке. Скифы, сарматы и гетто-даки (середина I тысячелетия до н.э. – середина I тысячелетия н.э.) // Древняя одежда народов Восточной Европы (Материалы к историко-этнографическому атласу) / отв. ред. М.Г. Рабинович. М.: Наука, 1986. 272 с.
21. Суслова С.В., Мухамедова, Р.Г. Народный костюм татар Поволжья и Урала (середина ХIХ – начало ХХ в.). Историко-этнографический атлас татарского народа. Казань: Фэн, 2000. 312 с.
22. Токарев С.А. К методике этнографического изучения материальной культуры // Советская этнография. 1970.№ 4. С. 3-17.
23. Устно-поэтическое творчество мордовского народа: в 8 т. Т. 6, ч. 1. Эрзянская свадебная поэзия. Саранск: Морд. кн. изд-во, 1972. 472 с.
24. Шигурова Т.А. Приданое в свадебном обряде мордвы (конец ХIХ – начало ХХ в.) // Философия, вера, духовность: истоки, позиция и тенденции развития: монография. Кн. 8 / под общ. ред. О.И. Кирикова. Воронеж: ВГПУ, 2006. С. 211-223.
25. Шигурова Т.А. Традиционный костюм мордвы в свадебных обычаях и обрядах. Саранск: Изд-во Морд. ун-та, 2008. 88 с.
26. Шигурова Т.А. История культуры России IХ-ХIХ вв.: учеб. пособие. Саранск, 2010. 52 с.
Источник: Т.А. ШИГУРОВА
