Как известно, в постсоветский период в ряде бывших союзных республик существенную роль в управлении страной играли политики, находившиеся долгое время в эмиграции за границей. Так, существенный период своей жизни в эмиграции провели бывшие президент Латвии В. Вике-Фрейберга, президент Литвы В. Адамкус, министр обороны Эстонии А. Эйнселн. В Российской Федерации же представители русской эмиграции оказались по большому счёту невостребованными. Тем не менее контакты с русским зарубежьем у ряда отечественных политических организаций были. Далеко не в последнюю очередь это касается оппозиционных структур. В период «застоя» какие-либо связи советских инакомыслящих правого направления с русскими эмигрантскими организациями и, прежде всего, с Народно-трудовым союзом (НТС) были практически невозможны, так как отношения «…с НТС по андроповской установке означало и «связь» с ЦРУ» [8. С. 102]. Последнее же обстоятельство автоматически вело к обвинению уже не в «распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй», а к «измене Родине» (по первой статье максимальное наказание – 3 года, а по второй – от 10 лет до расстрела) [12. С. 32, 63]. Позднее, уже в период перестройки, с НТС довольно активно сотрудничали некоторые отечественные умеренно демократически настроенные политики, в частности В.В. Аксючиц [2. С. 7]. Именно тогда председатель Исполнительного Бюро Совета НТС Ю.Б. Брюно и его бывшие сотрудники по Закрытому сектору, занимавшемуся переправкой литературы в СССР, выступили с предложением «растворить» НТС в дружественной организации в России и ликвидировать сам союз. Речь шла о Российском Христианско-Демократическом Движении под руководством В.В. Аксючица (РХДД). В чем была причина этого шага? Скорее всего, речь шла о каких-то переговорах с какими-то силами, которые обещали подобному образованию финансовую и прочую помощь. Но поддержки среди большинства членов НТС это предложение не нашло. Многолетний руководитель НТС Евгений Романович Романов, проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что РХДД – слишком сырое образование, с непредсказуемой судьбой, и просто так выбрасывать десятилетиями наработанный опыт и репутацию НТС в надежде на успех некоего нового гибрида – безответственно. Следует также отметить, что влияние на взгляды В.В. Аксючица русские эмигранты, несомненно, оказали, однако в начале 1990-х годов (т.е. именно в тот период, когда последний являлся видным отечественным политиком) члены НТС практически никак не влияли на работу Российского народного собрания, возглавляемого Аксючицем в течение нескольких месяцев 1992 г. Кроме того, следует указать, что большинство сравнительно молодых работников НТС в Россию в начале 1990-х годов переезжать отказались. Дело было не только в материальной стороне вопроса и трудностях жизни в посткоммунистической стране. Эмигранты трезво оценивали ситуацию, понимая, что они не обладают тем интеллектуальным багажом и способностями, которыми обладало старшее поколение НТС, и в новых условиях не смогут быть эффективными. Характерно, что то же самое произошло и с диссидентами, оказавшимися в эмиграции в 1970-1980-х годах: почти никто из них не вернулся в Россию. Как показала практика, одно дело критиковать режим, издавать журналы, и совсем другое – заниматься конкретной политической работой в сложный и непредсказуемый период перемен в России. Незначительными следует также признать контакты с русской эмиграцией и такой видной оппозиционной структуры, как Русский национальный собор (РНС). Действительно, инициатива создания указанной структуры исходила от руководства международной организации «Славянский Собор» и была озвучена 17-19 января 1992 г. в Москве на её третьем внеочередном съезде. Предполагалось, что РНС станет национальным отделением в «рамках» Славянского Собора. Впрочем, «с первых дней существования руководство РНС не согласовывало свои действия [с последним]…» [10. С. 115]. Нет никаких сведений о приезде на Учредительный съезд РНС представителей дальнего зарубежья (упоминалось лишь о делегатах из 29 областей РФ и ряда стран СНГ [1. С. 2; 5. С. 6]). Среди значимых персон, прибывших на съезд, упоминался член международного фонда «Русская соборность» А. Зубов [1. С. 2], однако ни степень «международности» данной организации, ни качество контактов с зарубежными партнёрами А. Зубова неизвестны. Существовали определённые предпосылки для усиления влияния русской эмигрантской среды на политические процессы в России в результате создания Конгресса русских общин. Данное событие состоялось 29-30 марта 1993 г. в Москве. В нём приняли участие представители русского и русскоязычного населения ряда государств из бывшего СССР, а также, что очень важно, США, Австралии и Швейцарии. В основном собравшимися обсуждались вопросы о двойном гражданстве для этнических русских, оказавшихся после распада Советского Союза за границей, а также о многочисленных случаях нарушения их прав и о мерах по борьбе с указанными явлениями [11. С. 12]. Впрочем, и в данной структуре на лидирующие позиции вышли российские граждане – в первую очередь Д.О. Рогозин, ставший главой исполкома КРО [15. С. 7]. Что же касается одного из самых известных отечественных эмигрантов – Александра Солженицына – он в начале 1990-х годов ни к какой политической силе не примкнул. Никак не отметил он и Национально-республиканскую партию России, возглавляемую Н.Н. Лысенко, считавшим свою организацию «партией Солженицына» [9. С. 1]. Наиболее известным эмигрантом третьей волны, присоединившимся к радикальной оппозиции Б.Н. Ельцину в начала 1990-х годов, стал Э.В. Лимонов (Савенко). В 1992-1993 гг. он совмещал занятие политикой в России с частыми визитами в Европу, даже своё окончательное переселение в Россию
Лимонов датировал 1994 г. [3. С. 16]. Впрочем, в период активного противостояния Ельцина и радикальной оппозиции он успел проявить себя рядом статей, содержащих призывы к большей революционности противников действующей власти (см., напр. [4. С. 4]) и созданием своей, на тот момент крайне малочисленной, партии – НБП. Налаженные контакты с русским зарубежьем имелись у Православного монархического ордена-союза (ПРАМОС) и Российского имперского орденасоюза. Указанное обстоятельство объяснялось в первую очередь тем, что данные структуры были созданы именно за рубежом в среде русской эмиграции, а в России возникли, по сути, их филиалы. Достаточно активное сотрудничество между российскими отделениями и иностранными структурами данных политических объединений началось в конце 1980-х годов и во многом было связано с началом кампании по идентификации останков расстрелянных в 1918 г. Николая II и его семьи, а также с визитом представителей дома Романовых в СССР [14. С. 13]. Впрочем, обе эти организации были весьма малочисленными и серьёзного влияния в оппозиционных кругах не имевшими. Из числа бывших советских диссидентов-русофилов обширными связями в эмигрантских кругах обладал И.В. Огурцов, один из основателей Всероссийского Социально-Христианского Союза освобождения народа (ВСХСОН). Именно он, кстати, организовал поездку в Европу и США для другого видного диссидента правого направления В.Н. Осипова. В ходе данной поездки, состоявшейся в 1989 г., последний посетил Германию, Австрию, Бельгию, США. Из наиболее значимых лиц, с которыми контактировал Осипов, следует отметить главу русской организации «Витязи» К.И. Ренненкампфа (Франция) и протоиерея Александра Киселёва из США. Состоялись также встречи бывшего диссидента с представителями русских землячеств [8. С. 164-165]. Впрочем, говорить о сильном влиянии русских эмигрантских кругов на политическую деятельность В.Н. Осипова в конце 1980-х – начале 1990-х годов вряд ли приходится. Таким образом, в целом следует признать, что русские эмигрантские круги приняли в политической борьбе в России в начале 1990-х годов минимальное участие. Указанное обстоятельство можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, это обусловлено оторванностью существенной части русских эмигрантов от современных отечественных реалий, что выразилось прежде всего в отсутствии подробной информации о российских политических партиях и движениях. Впрочем, в какой-то степени, может быть, имеет смысл говорить о завышенных ожиданиях. В самом деле, «часто взгляды представителей русской послеоктябрьской эмиграции на развитие России и её место в мире [рассматривались]… как планы готовых преобразований» [13. С. 5], однако к концу 1980-х годов выяснилось, что никакого внятного рецепта от русского зарубежья получено не было, хотя отдельные наработки, несомненно, присутствовали. Во-вторых, в начале 1990-х годов достаточно активно начали контактировать с русским зарубежьем сторонники Б.Н. Ельцина [7. С. 16; 16. С. 3], стремившиеся, судя по всему, сформировать за границей имидж реставраторов добольшевистской России, что хотя и не соответствовало действительности, нашло отклик у ряда русских эмигрантов. Как следствие, симпатии многих зарубежных русских оказались на стороне действующей власти, а серьёзного интереса к оппозиции не возникло (хотя ряд оппозиционеров был ментально и идейно ближе). Третьей значимой причиной являлась относительная слабость русских эмигрантских объединений на фоне ряда других диаспор – еврейской, армянской, китайской, ирландской, что, кстати, признавали и сами представители русской эмиграции: «…наши… организации очень слабые, немногочисленные; …мы собираемся… на съезды, но большинство из нас интересуется лишь тем, чтобы поговорить, выпить в баре…» [6. С. 5]. Однако определённый вклад в сохранение и развитие национального русского самосознания русские эмигранты всё-таки внесли [6. С. 5]. В-четвёртых, русским эмигрантским кругам за рубежом в период перестройки не был представлен по-настоящему интересный проект преобразований, в котором они могли бы принять активное участие.
Литература 1. Виноградов И. Русский национальный собор // Нижегородская правда. 1992. 18 фев. 2. Вожди: сборник биографий / сост. В. Прибыловский. М.: Информационно-экспертная группа «Панорама», 1995. 117 с. 3. Лимонов Э. Моя политическая биография. СПб.: Амфора, 2002. 301 c. 4. Лимонов Э. Нас загоняют в тупик // Советская Россия. 1992. 31 дек. 5. Мозокин В. Без фундамента недолговечен дом… Субъективные заметки с Русского национального собора // Земля нижегородская. 1992. 22 фев. 6. Назаров М. Наши идеалы // Слово. 1991. № 1. С. 5-9. 7. Обращение к нашим соотечественникам за рубежом в ответ на письма г. Красовского // Отечество (Новосибирск). 1991. № 5. 8. Осипов В.Н. Корень нации. Записки русофила. М.: Алгоритм, 2008. 621 c. 9. Смирнов А. Народные республиканцы – партия идей Солженицына // Наше время. 1990. № 4. 10. Струкова Е. Альтернативная периодическая печать в истории российской многопартийности (1987-1996). М.: Историческая библиотека, 2005. 309 c. 11. Супрунюк Б. Стерлигов с вами // Московские новости. 1993. 11 апр. 12. Уголовный кодекс РСФСР с изменениями и дополнениями на 1 января 1978 г. с приложением постатейносистематизированных материалов. М.: Юридическая литература, 1979. 256 с. 13. Фёдорова М.С. Либерально-консервативное направление общественно-политической мысли Русского зарубежья 20-40-х гг. ХХ в.: дис. … канд. ист. наук. М., 2003. 238 c. 14. Центральный архив общественно-политической истории Москвы (ЦАОПИМ). Ф. 8650. Оп. 1. Д. 6. 15. ЦАОПИМ. Ф. 8823. Оп. 1. Д. 34. 16. Это наше право. Обращение представителей русских патриотических организаций // Литературная Россия. 1991. 21 июня.
