СТРОЕНИЕ ЛИЧНОЙ БОЕВОЙ СИСТЕМЫ

Приступая к любому виду деятельности человек прежде всего должен представлять три основные вещи, без которых надежд на успех задуманного дела остается мало.
1. Что именно он хочет сделать.
2. Зачем ему это нужно.
3. Как именно он хочет добиться желаемого эффекта. В нашем случае мы знаем, что мы хотим делать — мы хо­тим воспитать в себе боевое мастерство, развить соответствующие навыки.
Как мы собираемся это сделать — посредством постоян­ной двигательной практики.
В бою возникает та же проблема:
что мы хотим — драться, зачем — чтобы избежать опасности, как — как можно быстрее и надежнее, затратив на это как меньше сил и получив минимум повреждений.
Давайте подробно рассмотрим каждый из этих трех пун­ктов.
Мы хотим драться. Это значит, что мы собираемся совер­шать какие-то логически связанные друг с другом движения, которые будут наносить вред противнику и предотвращать его попытки повредить вам.
Если у вас не будем конкретной цели, которой вы хотите достичь в бою, не будет конкретного плана использования дви­жения, то целостной картины схватки добиться не удастся — она развалится на отдельные, не связанные между собой на­скоки, эффективность которых будет крайне мала. Если такое искусство и является системой, то оно больше похоже на пре­словутую систему выигрывания в спортлото, чем на настоя­щий бой.
Так КАК же нужно драться?

Установка на быструю и надежную победу предусматри­вает существование наработанной боевой системы, достаточ­но гибкой, чтобы подстраиваться под различные условия ра­боты, и, вместе с тем, достаточно строгой, чтобы движения различных частей тела не мешали друг другу.
Китайцы насчитали в теле 365 суставов. В каждом из них возможно движение в шести направлениях — вправо, влево, вверх, вниз, и повороты вокруг оси сустава по- и против часо­вой стрелки. Таким образом, телу человека можно придать огромное, но все-таки ограниченное количество положений:
что-то около четырех с половиной миллионов. Количество поз, которые человеку удастся принять самостоятельно, приблизительно в десяток раз меньше. Из них в повседневной жизни пригодны где-то около пяти-шести тысяч. Наиболее выгодных для боя из них наберется не более двух-трех сотен, из которых после проверки на практическую эффективность и эргономичность останется в лучшем случае три, а то и два десятка.
Так, шаолиньский канон насчитывает 127 основных дви­жений, багуа-чжан говорит о восемнадцати, школа Чой о де­вяти, а син-и — вообще о пяти. При этом основной набор ра­бочих комбинаций у них на 95% совпадает — ведь количество способов повредить или же каким-либо образом блокировать человеческие суставы также невелико. Конечно, желающие по­спорить всегда найдутся, однако практика показывает, что большинство школ под разными названиями и разными спо­собами преподают одно и то же. Пресловутые «десять тысяч приемов», упоминаемые как при разговоре об арсенале джиу-джитсу, так и при рекламе айкидо, каратэ или у-шу на самом деле представляют собой более чем скупой набор базовых принципов и движений, поданных под «разными соусами». В самом деле — ведь можно из картошки приготовить уйму блюд — при желании хоть те же десять тысяч — но ведь она от этого картошкой быть не перестанет.

С точки зрения базовых принципов, айкидо — это всего восемнадцать базовых захватов и два способа входа в боевое пространство противника, а каратэ — четыре основных фор­мы удара. И здесь сразу становится видна однобокость разви­тия этих систем — там не хватает удара, там — броска.
Совмещение бросков и ударов в рисунке боя — проблема даже для человека, имеющего солидный спортивный опыт. Причиной этого является то, что широко распространенные ударные системы боя типа каратэ и шаолиньского кунг-фу требуют неподвижности торса бойца в процессе боя, а все пе­редвижения совершаются только за счет движения ног, т.е. ноги бьют и ходят, а руки блокируют и бьют. Наряду с этим, любая бросковая система, как-то: самбо, дзю-до, вольная борьба, — требует от бойца прежде всего подвижности корпуса, который и является главным бросающим «инструментом». Необходи­мость подвижности корпуса требует более естественного рас­положения ног и рук. Таким образом, мы наглядно видим, что требования броска (подвижность корпуса, неопределенность положения рук и ног) явно противоречат требованиям, кото­рые предъявляет стандартная каратэистская техника. Здесь сталкиваются две различные динамики. Избирая бросковую или ударную технику, человек вынужден не просто совершать какое-либо действие, логически вытекающее из предыдущего, а сознательно менять всю динамику движения, переходя из одной системы в другую, что в постоянно меняющейся обста­новке боя занимает слишком много времени и не позволяет рассчитывать на что либо большее, чем простейшие силовые удары или подножки общим числом не более десятка. Наш мозг не в состоянии работать одновременно по двум программам — ударной и бросковой. Вопрос всегда стоит: или-или. Это подтверждает и пример последователей Иосифа Линдера, ко­торые на показательных выступлениях демонстрируют бросковую технику, но моментально скатываются на обычное «боксо-каратэ» во время вольного боя.

Как говорят китайцы, «два меча в одни ножны не спря­чешь». Существует ли выход из этой дилеммы? Дело в том, что простым арифметическим сложением 20 бросков + 30 уда­ров невозможно добиться сколько нибудь приемлемого результата. А полный отказ от бросковых или ударных элементов ведет к чрезмерной уязвимости, т.е. в близком контакте вы­годнее бросить, на дальней дистанции, как правило, легче бить. Если противник — борец, его выгоднее бить, если противник — каратэк или боксер — его выгоднее бросать.
— Как вы уже поняли, сейчас я достану из шляпы очередно­го кролика — да, выход есть! И более того — речь пойдет не о какой-то новой суперсистеме, а о способах построения соб­ственного мастерства, как системы.
Из чего складывается мастерство бойца? Традиционно выделяют три основных положения.
1. Технический арсенал—то есть, собственно приемы дви­жения и их комбинации, известные бойцу. Он не все их сумеет выполнить — но он их знает, а значит, сумеет им противостоять более уверенно.
2. Функциональная и психологическая обеспеченность . движения — здесь речь идет о готовности применять изучен­ные формы атак, постоянно сохранять агрессивный настрой, а также и просто об умении контролировать, например, свою ногу, работающую на уровне головы противника. Функцио­нальная обеспеченность — это способность выполнять необ­ходимые технические действия; это растяжка, прыгучесть, вы­носливость, гибкость и все другие необходимые качества.
3. Освоенность техники — это уже непосредственно уме­ние действовать в скоростном режиме на полубессознатель­ном или даже бессознательном уровне.
Теперь более подробно:
Технический арсенал, в свою очередь, также можно рас­сматривать как три взаимодополняющие части.
1. Собственно состав движения — совокупность простей­ших «сгиб-разгибов», принимающих участие в приеме. Чем большее количество суставов, а следовательно, и мышц, за­действовано, тем большую совместную скорость и силу они могут придать выполняемой технике.
2. Структура движения — это порядок пространственно-временной сборки приема: ведь именно несогласованность со­ставных элементов приводит к тому, что прием «не удается». Структура — понятие качественное, а не количественное — попробуйте разобрать на мелкие части велосипед, а потом со­берите — в мешок. Удастся ли теперь поехать на нем? — Разу­меется, нет — ведь куча деталей не обладает свойствами целой системы — велосипеда. Только ВЕСЬ велосипед способен ехать. Такие СВОЙСТВА, НЕ ПРИСУЩИЕ НИ ОДНОЙ ИЗ ДЕТАЛЕЙ, НО ВОЗНИКАЮЩИЕ В ПРОЦЕССЕ ПРА­ВИЛЬНОГО ИХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ, НАЗЫВАЮТСЯ СИСТЕМНЫМИ.

Хорошо построенная структура обладает возможностью «переворачиваться», сохраняя при этом практическую эффек­тивность. Так их атаки сверху вниз получается атака снизу вверх, из удара от себя — рывок на себя и т.д. Это дает бойцу возможность, изучившему основные варианты воздействия, самостоятельно достраивать и развивать систему без обяза­тельного взаимодействия с другими последователями школы, а иногда даже без возможности проверять на практике вновь открытые варианты, которые, тем не менее, впоследствии до­казывают свою высокую эффективность. В истории боевых искусств нередки случаи, когда боец становился мастером, находясь вдали от людей или в тюрьме, где условия для трени­ровки тоже не самые лучшие. Вспомните хотя бы наших со­временников Ояма Масутану, в отшельничестве создавшего Кекусин-каратэ, или Чи Хван Дже, в тюрьме разработавшего свою систему Син Му Хапкидо.

3. Адекватность, или соответствие. Если правильный при­ем выполнен не к месту или не вовремя; если количество дви­жений и затраты энергии в нем превышают соответствующие затраты противника, то эта техника явно не соответствует ха­рактеру ситуации и приведет к поражению.
Идем дальше — каждое из этих подразделений в свою оче­редь можно разделить на составляющие.
Состав конкретного боевого движения определяется за­ранее наработанными обязательными ТРАЕКТОРНЫМИ СХЕМАМИ, которые обеспечивают максимальную защищен­ность в процессе работы; большую роль здесь играют СПО­СОБЫ ПОДГОТОВКИ бойца и степень сложности составля­ющих элементов техники, которая является показателем уровня бойца.

Преимуществом системы являются не сами элементы дви­жения, а детально разработанные методы их комбинирования, практически забытые сегодня в спорте. Человек недостаточно опытный, или же спортсмен, изучающий искусство как мно­жество отдельных приемов, как правило, в бою может выпол­нить около десятка-полутора из известных ему нескольких сотен. Сторонник системного подхода, как говорилось выше, на основе десятка базовых схем в бою творит совершенно не­повторяющуюся двигательную импровизацию, и, даже того не замечая, может соединять в ней парадоксальным образом сек­реты самых разных школ, о которых он и понятия не имеет.
Подобные различия проявляются на первых же порах, до­статочно будет сконцентрироваться на правильности отработ­ки и взаимной подгонке составных элементов базовых траекторных схем.

Структура действия обеспечивает разнообразие, необходимое для непредсказуемости действий —оно появляется за счет смещения акцентов, варьирования положения тела, а иног­да и за счет намеренного нарушения двигательного стереоти­па, если противник успел к нему адаптироваться. Техническая основа действия остается той же самой, но его внешний вид становится настолько неузнаваемым, что вынуждает создавать новую контрпрограмму.
Очень важной особенностью системы является максималь­ная сочетаемость ее элементов. Если бой строится на заучен­ных комбинациях, то противнику довольно легко будет про­считать их развитие и «вставить вам палку в колеса». Но если за любым элементом вы без особых затруднений можете вы­полнить любой другой, то предсказать развитие вашей атаки будет гораздо труднее.
Несмотря на эту внешнюю неопределенность, бой хоро­шего мастера всегда отличается рациональностью и красотой. Правильное действие не может не быть красивым — ведь кра­сота не что иное как комплексная правильность, закончен­ность, когда системные свойства целого многократно превос­ходят свойства отдельных частей.

Теперь вернемся почти к началу этой главы: ни одна сис­тема не будет работать, если ее детали взаимно не подогнаны и многократно не проверены. От степени освоенности техни­ки зависит ее боевая пригодность. И здесь методист сталкива­ется с тем, что подбор изучаемых обязательных схем по мере возрастания их сложности не всегда обеспечивает полноцен­ное выполнение техник — так, например, нет смысла изучать удар ногой в прыжке после того, как он уже изучен в стойке — теперь боец просто не будет бить в бою прыжковые удары — ведь наработанный основной удар из стойки ему сделать лег­че и быстрее. Мало того — боец теперь с большим трудом обу­чается наносить удары в движении — он бьет только с оста­новки. Так базовый упрощенный вариант преграждает путь к дальнейшему совершенствованию.

Аналогичным образом не стоит изучать жесткую работу прежде мягкой, — человек, и без того закрепощенный своим неумением, будет дополнительно закрепощен жесткостью тех­ники. Его движение приобретает отрывистость, судорожность, которая будет разбивать на отдельные фрагменты не только комбинации, но даже составляющие их удары. Другими сло­вами, элементы лишатся возможности взаимной деформации, подгонки — а лишь она способна превратить их путаницу в единый росчерк приема. Сам же боец лишится способности чувствовать природу движения и его внутренние возможнос­ти. Так, например, многие не видят того, что реверсивный пря­мой удар кулаком и передняя подножка являются по сути од­ним и тем же движением (рис.1 а, 16).
Как вы видите, личная боевая система имеет очень раз­ветвленное строение. Покамест мы остановимся на этом эта­пе, но обязательно продолжим более детальный разбор в сле­дующих изданиях. На первых порах необходимо не перегружать себя знаниями, а упорно прорабатывать основы — и тогда в дальнейшем вы с легкостью воспримите осталь­ные, более мелкие особенности техники или даже откроете их самостоятельно, что для вашей практики будет наиболее цен­ным опытом.