Маргарита Лонг родилась 13 ноября 1874 года во французском городе Ним. В раннем детстве девочка просыпалась под звуки фортепиано. Это ее отец, поклонник философа Монтеня, следовал совету философа воспитывать в детях чувство прекрасного, будя их звуками клавира. Музыка вызывала у девочки чувство нежности и сострадания. "Услышав звуки фортепьяно, я бежала плача к часто болевшей матери: - Мама, я не хочу, чтобы ты умерла". В 1882 году девочка услышала в старинном городском театре игру французского пианиста Франциска Планте. Она произвела на Маргариту неизгладимое впечатление:
"Помню, я задыхалась от восторга - и не только от беглости его пальцев, но и от его речи, блестящей, пылкой, остроумной: он разговаривал с эстрады со слушателями, поясняя свою игру. Я была потрясена". В том же году в Ниме была основана Академия искусств, в которую вошла и консерватория. Лонг стала очень скоро одной из лучших учениц этого учебного заведения.
Обучала ее сестра, Клэр Лонг, которая была старше на восемь лет. Несмотря на молодость, сестра успела уже пройти основательную школу под руководством немецкого пианиста А. Мажера. "Отсюда идет, - пишет ученик Маргариты Лонг Пьер Барбизе, - сочетание изумительного legato, свойственного немецкому пианизму, с блеском французской школы; это сочетание явило в лице М. Лонг удивительный и поучительный пример в истории фортепьяно". Маргарита была непоседлива, но сестра оказалась требовательным педагогом. В десятилетнем возрасте Лонг получила Почетную премию консерватории Нима. Несмотря на успех, решение о профессии музыканта для Маргариты в семье принято не было. На ее счастье, инспектировать Нимскую консерваторию приехал из Парижа Теодор Дюбуа. Для инспектора устроили показ лучших молодых музыкантов. Услышав Лонг, Дюбуа сказал: "Она будет большой пианисткой". В тот же день он навестил родителей Маргариты для переговоров. А осенью девочку отправили в Париж, где она блестяще выдержала приемные экзамены в консерваторию.
Вначале она занималась у М. Фисо, не оказавшего сколько-нибудь заметного влияния на развитие пианистки. Лишь с переходом к Антуану Мармонтелю Лонг обрела авторитетного руководителя. Новый педагог ей показал тонкости фортепианного искусства, отшлифовал ее пианизм, придал ему законченную форму. Лонг жила в Латинском квартале, населенном студентами Сорбонны. Общительная, обаятельная, девушка без труда приспособилась к Парижу. Национальное общество, а также другие парижские концерты познакомили Маргариту с искусством многих крупнейших виртуозов того времени. Анализируя и обобщая многочисленные художественные события, Лонг постепенно находила свое творческое лицо, определяла свое отношение к явлениям жизни и искусства. Младший курс консерватории Лонг закончила с золотой медалью, а старший - с первой премией. Как лучшую ученицу, ее не раз выпускали в консерваторских концертах.
Однако, к удивлению многих, Лонг, вместо того чтобы начать концертную деятельность, обратилась к Мармонтелю с просьбой продолжать с ней занятия. Она была самокритична и призналась в недостатках своего пианизма, ограниченности репертуара. В течение нескольких лет пианистка шлифовала свой "исполнительский почерк", совершенствовала технику, накапливала репертуар. Средства к существованию давали уроки музыки. В 1903 году Маргариту заметил Камилл Шевийяр.
Он оказал молодой пианистке большую честь, пригласив ее выступить в руководимых им концертах. В этих концертах играли лишь признанные, выдающиеся мастера. Выступая у Шевийяра, Лонг быстро выдвинулась в ряды популярных исполнителей. Кроме того, они помогли ей получить много других интересных ангажементов. "Дух пианистки был выражен ее чувством классики, - писал о Лонг Курт Блаукопф в книге "Великие виртуозы". - Для нее классический репертуар не явился ограниченным полем виртуоза, а стал личным, интимным".
Пианистка ни на одну минуту не поступается собственной индивидуальностью... Она охватывает сочинение своим видением. Мы замечаем не столько верную
текстологическую передачу, сколько глубокое чувство исполнителя плюс вдохновение творца". В прессе тех лет много писали и спорили о "французском Бетховене" - Лонг, гибком, лирическом.
В 1903 году Лонг сыграла серию пьес Форе: Четвертый и Шестой ноктюрны, Третий вальс-каприс, Шестую баркаролу. "Я вижу эту элегантную артистку, одетую с утонченным вкусом, в эпоху, когда Шевийяр дирижировал оркестром Ламуре, - писал Кемп. - Как только она усаживалась за фортепьяно с одной ей свойственной непринужденной грацией и раздавались чарующие звуки "Баллады" Форе, все чувствовали себя растроганными до глубины души. Многих ли пианистов мог бы я тогда сопоставить с ней по манере игры? Дорогого Рислера, который имел такую же мягкую, бархатную звучность, Ванду Ландовскую... Бланш Сельва... Игнаца Падеревского... Теперь Жан Мари Дарре и Самсон Франсуа - единственные дарят те же эстетические радости..." Далеко не все Лонг интерпретирует успешно, поэтому уже в молодости она склонна к самоограничению. Ее сила - в интерпретации Шопена, Шумана, некоторых произведений Бетховена и в основном французских композиторов Форе, Франка, а позднее - Равеля, Дебюсси. В 1906 году Маргарита Лонг вышла замуж за Жозефа де Марлиафа, офицера французской армии.
Правда, к тому времени Марлиаф уже оставил военную службу. Он пополнил племя французских музыковедов, активно утверждавших в начале века научное музыкознание. Лонг счастлива в браке. Ей сопутствуют и артистические успехи. Лонг теперь популярна не только во Франции, но и в Италии, Швейцарии, Бельгии, Германии. Встречи с пианистами и композиторами этих стран позволили француженке оценить и фортепианные опыты мастеров своей страны. В 1910 году Марлиаф познакомил жену с Морисом Равелем. "Равель стал первым и единственным композитором, в работе над сочинениями которого Лонг не встретила почти никаких трудностей, - пишет СМ. Хентова. - Пианизм Лонг и характер ее мышления полностью "подошел" к сочинениям Равеля. Поразительной была легкость воссоздания, органичность и естественность всего, что делала Лонг: казалось, это был тот единственный фортепианный стиль, к интерпретации которого Лонг была подготовлена всей предшествующей работой, всеми исканиями и трудностями. "Долина звонов", "Альборада", "Грустные птицы", "Игра воды" входили в репертуар, доставляя пианистке минуты редких художественных радостей".
Вместе с тем до начала Первой мировой войны, будучи со времени постановки "Пеллеаса" "дебюссисткой", Лонг так и не включила концертные программы сочинений Дебюсси. 12 августа 1914 года Марлиаф уехал на фронт и погиб. Три года Лонг не подходила к роялю. Ее состояние все больше внушало тревогу ее друзьям. Лонг подумывала о самоубийстве. Помощь пришла от Шевийяра. Он настоял, чтобы Лонг выступила на концерте для солдат. Композитор же Роже Дюкас написал специально для нее два очень трудных этюда, которые в мае 1917 года Лонг согласилась сыграть в Обществе независимой музыки. Тогда вновь собрались вместе оставшиеся в живых парижские музыканты: Дебюсси, Флоран Шмитт, Равель .. Лонг вспоминала: "Дебюсси ожидал меня у выхода из зала: "Я хочу прикоснуться к вашим рукам". А его жена Эмма Дебюсси тотчас же предложила встретиться: "Вы придете к нам завтра обедать".
И ушла, не ожидая ответа. Так звучащее звено прошлого снова связало меня с будущим". Тяжелобольной Дебюсси поддержал Лонг трудной, но интересной совместной работой. "Рука не создана висеть в воздухе, - говорил Дебюсси. - Она должна входить в клавиатуру". "Поработав очень много с Дебюсси, я поняла, насколько важен контакт с клавиатурой, пожалуй, даже нажим, непрерывный, но очень гибкий, глубокий, чуткий... - говорит Лонг. И далее резюмировала итог памятного лета в Сен-Жан-де-Люсе: "Опыт был потрясающе сильным. Именно это общение дало возможность преодолеть стену, которая отделяла меня от музыки Дебюсси". Именно тогда в Сен-Жан-де-Люсе пианистка наконец определила для себя сущность музыки Дебюсси, его технические требования, значение исполнительских деталей. Возвратившись после трехлетнего кризиса к интенсивной концертной Деятельности, Маргарита Лонг продолжает пропагандировать сочинения Равеля. Трагические переживания военных лет еще более сблизили ее с композитором. Равель посвятил Лонг Соль-мажорный концерт.
СМ. Хентова пишет: "Жизнь повторялась. Спустя 15 лет после уроков в Сен-Жан-де- Люсе Лонг вновь стала зачинателем традиции, и вновь этому сопутствовали тяжелые испытания Но в 1932 году все выглядело радостно, празднично. Оба верят в будущее и испытывают огромный подъем творческой энергии. В сущности, Лонг отнюдь не воспринимает концерт в скромных рамках дивертисмента, декларированного композитором: она достаточно хорошо знает склонность Равеля принижать значение своих замыслов. Она не соглашается с музыкантами, упрекающими Равеля в сухости фактуры концерта. Какое заблуждение! Пианистка играет с блеском, пылом, словно вспоминая яркие детские впечатления провансальских празднеств.
Стремительное движение и четкая ритмическая выдержанность чередуются с очарованием лирических эпизодов: побочной партии первой части и особенно всей второй части - шедевра в 108 тактов бесконечной мелодии. Точными и скупыми средствами, в полном соответствии с замыслом композитора, достигает здесь Лонг огромной силы выражения. Абсолютно ровное движение левой руки. Убаюкивающая интимность и спокойствие. А на этом фонепение правой руки, интонации, подчеркиваемые и оттеняемые чуть приметными акцентами, дуновением ритмических нюансов. Ничего рассчитанного на эффект, на внешний успех. Все говорит о тончайшем чутье исполнителя, о безупречном вкусе.
Концерт, знаменующий важный этап творчества Равеля, становится вершиной исполнительского искусства Лонг, дает ей возможность выявить лучшие качества своего дарования. В интерпретации концерта еще одну победу одерживает французская исполнительская традиция, развитию которой Лонг посвящает свою жизнь. Эта традиция проявляется здесь в ясности, естественном изяществе, искреннем чувстве, в удивительном мастерстве и точности".
Пианистка сыграла этот концерт впервые весной 1932 года. Оркестром дирижировал сам Равель.
Сразу после этого Лонг и Равель отправились в гастрольную поездку по странам Европы. Концерты в Вене, Бухаресте, Праге, Будапеште, Антверпене, Амстердаме, Варшаве и Львове проходили с большим успехом и способствовали популярности творчества Равеля и вызывали большой интерес к современной французской музыке. В 1920-е-1930-е годы Лонг вплотную соприкасается и с новыми явлениями французской музыки. Начинается ее творческое общение с композиторами "Шестерки": А. Онеггером, Д. Мийо, Ж. Ориком, Л. Дю-реем, Ф. Пуленком, Ж. Тайфером, которых на определенном этапе объединял отказ от импрессионистской манеры письма и поиски новых путей развития. Играя новую музыку, Лонг поняла, чем живет и дышит молодое по-,' коление, от которого зависело будущее музыкальной Франции. Многочисленные концертные поездки известной исполнительницы способствовали популяризации современной французской музыки за рубежом - в Италии, Швейцарии, Чехословакии, Венгрии.
За эту деятельность президент Французской республики наградил Лонг орденом Почет-лого легиона, званием командора и офицера ордена. А уже в 1850-е годы Лонг получила еще один необычный и трогательный подарок. Восемь видных французских композиторов, чьи сочинения она не раз играла, написали к ее восьмидесятилетию "Вариации на имя Маргариты Лонг". Приветствуя пианистку, Дариус Мийо сказал: "Маргарита Лонг - артистка, посвятившая себя Франции. Свою любовь Она отдала и современной музыке. Вот почему с чувством благодарности мы сделали этот подарок, вложив в него частицу нашего сердца". В 1955 году Лонг приехала в Москву и заболела. И все-таки 12 апреля 1955 года в Большом зале Московской консерватории восьмидесятилетняя Лонг сыграла концерт Равеля и Балладу для фортепиано с оркестром Форе. Концерт завершился бурей аплодисментов. Несмотря на возраст, Лонг не ограничивала круг своих обязанностей. Остались и педагогика, и руководство школой. Она по-прежнему принимала участие в организации конкурсов и различных общественно-музыкальных начинаний. До последних дней (она умерла 13 февраля 1966 года в Париже) Лонг периодически появлялась на концертной эстраде, играя, по словам французского критика Журдан-Моранж, "со всем очарованием двадцатилетней молодости".
