Верил в то, что Бог слышит меня, что Он так близок ко мне, как мое собственное сердце. Верил, что Господь услышит и исполнит мою молитву.
Когда благодать касается души человека, то вера становится действительностью, приобретает силу достоверности, где нет места колебаниям и сомнениям.
Есть разные степени веры. Одна утверждает существование Бога, другая живого Бога созерцает. Веровах – значит, моя душа почувствовала Бога, увидела Его особым духовным прозрением, а затем заговорили уста. Славянское возглаголах нельзя перевести как «говорил» или «сказал»: слишком слабы и немощны в этом случае русские слова. Возглаголах – это вопль сердца, воплощенный в слове, это эмоциональное самовыражение души, это звучание в речи сокровенных ее струн. Возглаголах – здесь сердце как бы сливается с произносимым словом. Возглаголах – это похоже на поток горной реки, сломавшей преграды льда, только там струи воды устремляются вниз по склонам, а здесь вопль молитвы устремлен от земли к небесам, он возносится ввысь.
…аз же смирихся зело.
Именно потому стала высокой молитва, что душа глубоко смирилась, приравняла себя к праху. Когда человек смиряет себя, то Бог возвышает его; когда человек возвышает себя, то Бог оставляет его и он становится добычей демонов.
Итак, непременное условие молитвы – вера и смирение сердца. Как смирить себя? Вспомни перед молитвой грехи, которые ты совершил, и добродетели, которых ты не достиг, войди умом своим в сердце и посмотри, сколько там нечистоты, лукавства, зависти, притворства, лжи. Словно груды грязи накопились в нем! Смирить себя – это осознать свое падение.
Аз же рех во изступлении моем… (2).
Рех – это высказал то познание, которое получил. Во изступлении моем – исступление есть выход из обычного состояния, здесь – восхищение ума к Богу, когда человек в благодати созерцает те сущности вещей, которые прежде были скрыты от него.
…всяк человек ложь.
В себе молящийся видит глубокое падение человеческой природы, он осознает: в самом себе человек не может найти точку нравственной опоры. Душа, изъязвленная страстями, подобна зыбкому болоту. Неопытному или гордому взору его поверхность может показаться прекрасным лугом, покрытым травой и цветами, но попробуй построить на нем здание: оно провалится, не имея фундамента. Так добрые порывы человека обычно не сохраняются надолго: их засасывает болотная топь.
Человек лжив: в нем нет постоянства. Его чувства появляются и исчезают, словно волны на поверхности моря. Можно ли надеяться на любовь человека, на его дружбу, на привязанность, если это всего лишь волны, которые возникли из морской глубины и, устремившись к берегу, разбились в брызги?
Да, чувства человека временны, хрупки и непостоянны, и потому в мире так много разочарований и обмана. Порой человек лжет, будучи уверен, что говорит совершенно искренне, потому что забывает о том, что он сам игрушка в руках времени, что вскоре он станет другим. Человек лжет потому, что его подсознание – это глубочайшая бездна, неведомая ему самому. Человек лжет потому, что под влиянием страстей он обманывает самого себя. Изменяя Богу, греша, он не может быть верным для людей. Поэтому надежда на человека – это надежда на сновидения, которые ты видел ночью, это источник постоянных тревог, разочарований и скорбей. Надеющийся на человека идет по хрупкому льду, который ломается под ногами. И самый большой лжец для каждого человека – это он сам.
Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми? (3).
Все, что мы имеем, и нас самих дал нам Бог. Он воззвал нас из бездны небытия и открыл нам путь в вечную жизнь. Мы можем только в изумлении созерцать Божественную любовь и Божественную милость, мы можем только восклицать с апостолом Фомой: Господь мой и Бог мой[219]! Воля Божия – это наше спасение. Господь говорит: «Всем желанием Моим Я не хочу смерти грешника, но чтобы он покаялся и остался жив»[220].
Чашу спасения прииму… (4).
Это евхаристическая Чаша и все средства, которые даны Церкви Богом для спасения людей.
…и имя Господне призову…
Не просто произнесу имя, а призову. Как ребенок зовет отца или мать во время опасности, во время скорби, чтобы они услышали его, не оставили его, но пришли ему на помощь. Поэтому нужно не просто повторять Иисусову молитву, но призывать в ней имя Божие.
…молитвы моя Господеви воздам пред всеми людьми Его (5).
То есть молитва в сердце моем будет во всякое время, при всех обстоятельствах, как в уединении, так и среди людей. Тогда и при многолюдстве сердце будет как в пустыне. При общении с людьми ум не должен выходить из сердца и растекаться по внешнему. Он должен смотреть на мир и на людей как бы из окон запертой башни. И еще: молитва, совершаемая втайне, имеет благодатное действие на тех людей, которые связаны с молитвенником общением или за которых он молится. Из его сердца имя Иисуса Христа, словно духовное солнце, излучает невидимый телесными очами свет и тепло.
Честна пред Господем смерть преподобных Его (6).
Смерть раскрывает содержание человеческой души, это итог жизни, и прежде всего итог молитвы. Преподобный Исихий, пресвитер Иерусалимский, пишет, что стяжавший в сердце своем имя Иисуса Христа пройдет через мытарства как молния[221]. В чьем сердце пребывало имя Божие, тот сподобится созерцать славу Божию в вечной жизни. Слово честна означает достойна, драгоценна, чиста. Не рождение, а смерть святых является праздником. Поэтому Ангел смерти является для молитвенников добрым вестником, а смерть – началом истинной жизни.
О, Господи, аз раб Твой… (7).
О, Иегова, вечно сущий, я раб Твой,– значит, я уже не раб сатаны, мира и своих собственных страстей. Рабство Богу дает человеку великую свободу и внутренний, сердечный простор, тогда как грех сжимает и стесняет его сердце. Сердце грешника точно зажато в железный кулак.
…и сын рабыни Твоея…
Здесь земное происхождение, знатность, родовитость превращаются в прах. Пред лицом Божиим все люди – малые дети. Все потомки одного праотца Адама. Единственное, что может сказать человек о своих родителях и предках,– это то, что они рабы Господа, а все остальное, по выражению святителя Григория Богослова, «древняя гниль»; то есть человек отказывается от всех преимуществ своего происхождения или, наоборот, не тяготится незнатностью рода, из которого происходит, или бедностью своей семьи. В духовном плане все люди равны, всем дана возможность спасения. В Царстве Небесном одно отличие – это мера благодати Духа Святаго, которой сподобился человек. Апостол Павел писал, что хотя он из славного рода, но ради того, чтобы «приобрести» Христа, все посчитал уметами, мусором, который выбрасывают из дома[222].
…растерзал еси узы моя.
Узы – это грех, которым связан человек, точно преступник – цепями. Душа чувствует гибельность порока, она страдает и тоскует, как узник, заточенный в темнице. Прощение грехов ощущается душой с некой физической реальностью: «Как будто тяжесть спала с плеч»,– говорит человек. Затем, узы – это сомнение и колебание. Живущие по своему разуму, а не по заповедям Божиим всегда пребывают в тревоге, в сомнениях и противоречиях. Когда души человека касается благодать, то противоречия исчезают, сомнения рассеиваются и в сердце его водворяются мир и покой.
Тебе пожру жертву хвалы… (8).
Прежде всего жертва хвалы – это Евхаристия, внутренне неразрывно связанная с Иисусовой молитвой. Затем, жертва хвалы – это благодарность человека Богу во всех обстоятельствах его жизни. Жертву хвалы принес Иов, когда произнес свои бессмертные слова: Господь дал, Господь и взял. Буди имя Господне благословенно![223] Жертвой хвалы была жизнь святителя Иоанна Златоуста, имевшего на устах и в сердце молитву: «Слава Богу за все!». Приносит жертву хвалы тот, кто в страданиях благословляет Господа и благодарит Его за страдания больше, чем за радость.
…и во имя Господне призову.
В начале псалма псалмопевец говорит: имя Господне призову, а теперь – во имя Господне призову. Это две степени молитвы. Первая – ум сосредотачивается на словах молитвы; вторая – душа явственно ощущает благодать, и человек призывает саму благодать во имя Господне. Первая – вхождение в сердце с молитвой, с именем Божиим; вторая – обретение в сердце благодати Божией.
Иисусова молитва привлекает и хранит благодать.
Молитвы моя Господеви воздам пред всеми людьми Его… (9).
Это буквальное повторение пятого стиха, но здесь другой смысл.
Вечная жизнь – это вечное молитвенное созерцание Бога. Все люди Его – люди Божии – это святые в Царствии Небесном, где тайное станет явным. Молитва, которая совершалась в тайне сердца, тогда откроется перед всеми и сольется с молитвами Ангелов и святых, как голос – с общим звучанием хора.
…во дворех дому Господня… (10).
Господь сказал: В дому Отца Моего обителей много[224]. Каждый получит по мере веры и дел свою обитель и награду, свою меру благодати.
…посреде тебе, Иерусалиме.
В Апокалипсисе новый Иерусалим, окруженный стенами из драгоценных камней[225],– это Царствие Божие. Много обителей святых, но все они – внутри стен Небесного Иерусалима, где нет ни греха, ни зла, ни смерти, ни страданий. Иисусова молитва по смерти человека, словно огненные крылья, возносит его душу в прекрасный Небесный Град.
