Многим молодым людям приходится на своем жизненном пути переживать болезненные периоды поиска совершенства. Это стремление в прекрасное далеко, где можно обрести свое подлинное предназначение, может возникнуть в возрасте до 24 лет. Оно вызывает общую неудовлетворенность собой и боль в глубине души, даже если все основные инстинкты реализуются: душа словно обливается слезами и кровью. Эту фрустрацию трудно объяснить каким-либо внешним фактором, она настолько тотальна, что непонятно, вызвана ли она каким-то внешним обстоятельством или обусловлена внутренним бессознательным чувством вины.
Подросток чувствует, что не может поделиться с кем-либо этой неудовлетворенностью, ибо при малейшей попытке открыться окружающие воспринимают его терзания как результат невыполнения общественных обязанностей, желание оказать давление на своих родных, окружающую среду или снять с себя всякую ответственность. Иногда подросток страдает, как ему кажется, из-за того, что не может насладиться всем тем, чем сверх всякой меры наделены взрослые. У него бывает ощущение, что он гораздо более высокого происхождения и лишь в силу обстоятельств оторван от своей земли обетованной. Во многих случаях он полагает себя обделенным любовью и уважением окружающих, которые даже не представляют себе, «кто я есть!».
Чтобы скрыть пустоту никем не понятого отчаяния, подросток пускается на всевозможные эскапады, выходки и приключения.
Иногда напряжение, вызванное этой неведомой тоской, находит выход и успокоение в увлечении эзотерическими культурами, в метапсихическом перевоплощении, в религиозном призвании к какой-то особой миссии. Молодой человек ощущает в своей душе потребность ответить на призыв духа или всецело посвятить себя борьбе за социальную справедливость, хотя окружающие могут усмотреть в этом идеологический экстремизм.
Если же такая подавленность и неудовлетворенность в острой форме одолевают человека с ограниченными возможностями самовыражения в окружающей среде с недостаточными средствами компенсации этих внутренних переживаний, они трансформируются в шизофреническую тоску: создается ложный образ себя самого, которому приносится в жертву подлинная личность. Почти всегда в таких случаях логическим завершением служит смерть от неизлечимого недуга или неосознанное самоубийство.
На самом деле речь идет о метафизической ностальгии по Бытию.
«Метафизическое» — это некое конкретное и реальное присутствие, стоящее заявлениями и фактами, через которые оно проявляется. Само слово образовано от греческих корней: μετα [мэта] — по ту сторону, за пределами, φυσιζ [фюсис] конкретная (видимая и осязаемая) природа. Например, когда мы получаем письмо от человека, которого знаем и чье присутствие в нашей социально-психологической реальности принимаем, то, на первый взгляд, перед нами всего лишь исписанный лист бумаги. Однако за письмом стоит определенный смысл, заложенный в него конкретным человеком. Органы чувств не воспринимают ни смысл, ни человека, тем не менее, адресат письма знает о существовании отправителя, который, хотя и отсутствует физически, является метафизической реальностью исписанного листа бумаги.
«Ностальгия» — переживание ощущений прошлого, причиняющее боль и иногда почти полностью преобладающее над ощущениями настоящего.
«Бытие» — основополагающий термин. Вне его существование чего-либо немыслимо. В любом оттенке своего значения слово бытие служит для определения — в конкретном или предполагаемом — Бытия или Небытия.
Бытие можно понимать двояко. Есть Бытие как единая реальность, принцип (начало), господствующий над всем реальным или возможным; и есть бытие как всеобщий способ существования всех предметов и связей между ними.
Очевидно, что первое не отличается от второго. Но, если мы ведем речь о круговороте, в котором участвуют все и вся, включая нас самих, тогда бытие следует понимать как всеобщность явлений, придающую значимость нашему существу и нашей сущности. В этом смысле слово бытие можно писать со строчной буквы, так же как реальность или жизнь.
Если кто-то попытается подчеркнуть значение собственных отношений с Верховной Сущностью, то есть с Яхве, Аллахом, Богом или кем-либо еще, ему следует помнить, что только Бытие есть, а Небытия нет. Поэтому не стоит безосновательно впадать в излишнее самомнение, ведущее, в действительности, к пустоте и порождающее Ничто.
Необходимо исходить из того, что есть «здесь и сейчас», из естественного присутствия Бытия. Отсюда и следует идти к истине в рамках возможного, что само по себе уже бесконечно. Из нашего «здесь и сейчас» открывается путь к любой вершине.
Метафизическая ностальгия по бытию — это неодолимая тяга к самореализации, к выходу за пределы того, что уже постигнуто опытом. Это — внутренняя потребность, невнятная, но хорошо отличимая от обычных инстинктов, требующая устремления всей жизни к чему-то высокому и абсолютному. Даже если поначалу эта потребность реализуется в целях, намеченных взрослыми, или в таких сферах, как секс, любовь, социальный статус, деньги, власть, признание, в конце концов, она выходит за пределы повседневных благ. Безжалостная и настоятельная, метафизическая ностальгия по бытию зовет за пределы земного мира, хотя и в этом мире стремится к воплощению.
Дереву необходимо касаться неба, ветра и солнца и в то же время не отрываться корнями от земли, которая дает ему жизнь. Надо быть небом, идя по земле.
Почти никто из подростков не распознает зов бытия, идущий из глубины души, и вскоре этот зов стихает под гнетом обыденности. Утрата ностальгии по бытию превращает жизнь молодого человека лишь в очередное звено в цепи себе подобных.
Потеря метафизической составляющей существования, указывающей направление и смысл жизни на этой планете, оборачивается для человека почти полной невозможностью вернуть себе ощущение подлинной радости. Даже если субъект встречает на своем пути мудреца, он уже не может его распознать и оценить по достоинству.
Мудрец — один из тех немногих, кто ответил на призыв Бытия и живет, сообразуясь с ним. Искусство жизни — это ответ тому голосу, который позвал нас еще в утробе матери, это умение соответствовать своему вечному призванию.
Без метафизической устремленности жизнь будет всего лишь материей. Основной принцип искусства жизни мудрецов — всегда слышать голос, говорящий нам о тайне Бытия.
Если внимать ему, то станет доступным весь огромный потенциал, заложенный в нашем стремлении к росту.
