Как подготовить себя к возможной экстремальной ситуа­ции, где нужно будет молниеносно принимать решения и тут же, без колебаний, выполнять их, используя все возможности своего тела?
Ни бег, ни плавание, ни штанга не смогут дать такого эф­фекта — стандартные виды спорта слишком узко специализи­рованы, задачи, решаемые ими, слишком просты. Все движе­ния, как правило, выполняются в одном, хорошо наработанном ритме.
Если заставить штангиста поднимать живую, брыкающу­юся «штангу», то он покажет результат куда ниже олимпийс­ких рекордов. Если же «штанга» вдобавок умудрится лягнуть его в живот или пониже, то признанный силач не сможет не то что поднять самый маленький вес, — он вряд ли сам устоит на ногах.
Футболист на прямой дистанции уступит бегуну, но на­прочь загоняет его на поле. Дело в том, что он умеет не только бегать, но и менять ритмы своих движений, экономить силы. Его набор двигательных программ гораздо шире.
Борцу-классику на ковре нужны выносливость футбо­листа и сила штангиста. Но, тренируясь с мячом и штангой, он будет проигрывать человеку менее тренированному, но обладающему большим практическим борцовским опытом, т.е., опять-таки, имеющему большее количество двигательных программ.

...К тому времени я уже занимался более 8 лет. Я успел попробовать силы в дзю-до и самбо, отслужил свое в десантно-штурмовом батальоне, сменил несколько учителей по ка­ратэ и у-шу, имел достаточный спарринговый опыт — чего мне было бояться этого парня? Сунув руки в тесные карманы джинсов, я с улыбкой наблюдал, как кипит в нем «гарачяй кров». О, я был так уверен в себе, что совершенно не воспри­нимал его как противника, — и когда вдруг, внезапно замол­чав, он несуразно, но решительно, сплеча, взмахнул рукой, — я успел лишь подумать: «Ну кто же так бьет?»...
...В себя я пришел почти мгновенно. И стойку принял классически. Он хмыкнул удивленно: «Ого, — каратист!» — и тут же отскочил метра на три. Ближе мне к нему подойти не удалось — он, видя, что попал неплохо, был доволен и ре­шил больше не рисковать. Попрыгав минут десять, я прекра­тил бессмысленную суету — челюсть болела все сильнее — и пошел-поплелся домой под его ехидное: «Понравилось? Еще приходи!» Обиднее всего было то, что он в самом деле ниче­го такого не умел. Месяц заживала сломанная «неправиль­ным» ударом челюсть. Месяц! Месяц я говорил сквозь зубы и размышлял о своем «опыте».

Насколько пренебрежительно современный человек отно­сится к такой важной области своего сознания, как тело, — количество слов, определяющих его строение, составные час­ти и движения в обиходном языке, резко сократилось по срав­нению даже с прошлым веком. Так, например, слово «суста­вы» мы применяем достаточно широко, а вот слово «члены», необходимое для описания движений в этих самых суставах, сегодня практически вышло из употребления.
Приходится искать какую-то замену или же применять рас­плывчато-неопределенное выражение «части тела», которое на подсознательном уровне искажает понимание точного харак­тера движений.
А ведь тело — наиболее наглядная область сознания. Ка­кими же словами пользоваться при описании энергии или ума?
Правильный подбор слов очень важен при обучении, и особенно — при обучении движению, которое является основ­ной функцией нашего тела. Движение — основа всего: 92% клеток мозга заняты именно его обеспечением.

Сейчас ажиотаж вокруг искусств, созданный слухами и легендами о тайнах некогда запретного у нас каратэ, утих. К вашим услугам и каратэ, и айкидо, и у-шу, и невиданные прежде тэквондо и вьетводао. Федерации и клубы наперебой предла­гают свои услуги, обещая сверхчеловеческую силу, потрясаю­щую растяжку и сверхъестественные прыжки но, так или ина­че, это всего лишь растяжка, всего лишь прыжки. Этим уже трудно заинтересовать.
Каким образом боевое искусство сможет изменить нашу жизнь, какие его секреты сделают нас сильными и уверенны­ми не только на ринге или в темном подъезде, а и за столом переговоров, в семейных конфликтах, выборе жизненного пути?
Чтобы стать хозяином собственной судьбы, нужно рас­сматривать жизнь, как бой, требующий четких и безошибоч­ных решений в постоянно меняющейся ситуации. Насколько этот бой будет успешным, зависит только от искусства самого бойца.
На самом деле все зависит только от нас. Большинство наших благих намерений тонут в беспочвенных мечтах вроде: «Вот если бы я был так-то... Если бы моим Учителем был то-то... Если бы я имел то-то...»
Подобных оправданий ищет только слабый духом, как на костыли опирается только убогий.
Пусть весь мир, неизмеримо сложный, со всеми сокрови­щами своих знаний, станет для вас Учителем.
Воспринимайте слова каждого человека, говорящего с вами, как наставление своего Учителя, — воспринимайте так каждый жест, каждое из явлений, окружающее вас, и тогда вы поймете, каким образом может неграмотный китаец изобрес­ти новый стиль кунг-фу, понаблюдав как-то вечером с кры­лечка за дракой двух петухов.

Обычно считается, что ниндзя — это члены обособленных кланов, сформировавшихся из людей, оказавшихся в средневековой Японии вне общества: ронинов (самураев, оставшихся без князей), бежавших от расправы мятежников и преступников, бродячих монахов (не приписанных ни к одному монастырю), отшельников, а также из жителей уединенных горных селений. Когда в Японии началась эпоха феодальных войн, длившаяся пять веков подряд, их стали нанимать для шпионажа и диверсионно-террористической деятельности удельные князья, принадлежавшие к противоборствующим военно-политическим группировкам.

Комплекс традиционных боевых искусств ни-хангов, клана наиболее фанатично настроенных членов военного ополчения в Пенджабе (штат на северо-западе Индии, до середины XIX века независимое государство).
И сегодня здесь повсюду можно видеть мужчин, вооруженных саблями, ружьями, палками, окованными медью. Это так называемые «кесад-хари», члены «хальсы», воинской религиозной общины, основанной в 1699 г. в Анандпуре 10-м гуру сикхов Говиндом Раи. Все они имеют так называемые «пять К» — 5 обязательных признаков своей принадлежности к этому боевому братству: никогда не стригут волос на голове, не бреют усов и бороды (кеш); всегда имеют в волосах гребень (кангха); под верхней одеждой у них плотные короткие штаны, удобные для боя (качх); на их правую руку всегда одет стальной браслет, защищающий ее от ударов вражеских сабель (кан-кан); за поясом у них всегда кинжал или сабля (кирпан). А те сикхи, которые не входят в хальсу, не имеют этих признаков. Их зовут «сахаджхари».

Боевое искусство, близкое каратэ, которое создал в 1978 году мастер Нанбу Ёсинао. Он был учеником мастера Тани Ходзиро, создателя Сюкокай-рю (иди Тани-Ха-Сито-рю). Будучи с начала 70-х годов одним из пионеров французского каратэ, Нанбу сначала создал школу Сан-кюкай. Вспоминая о ней, мастер говорит: «Я создал Санкюкай... Но чтобы пойти дальше, я создал Нанбу-до. Я пытался найти способ, посредством которого грубую мускульную силу можно заменить гармонией круговых движений... Круг аккумулирует энергию. Он втягивает силу противника, соединяет ее с нашей собственной и обращает против него... Этот естественный и уравновешенный подход составляет основу Нанбу-до. Итак, Нанбу-до это каратэ без каратэ».

Эта школа сохранилась с древних времен в индийском штате Уттар-Прадеш, хотя в связи с запретами полиции и ростом популярности английского бокса число ее последователей в нынешнем веке неуклонно снижалось. Еще в тридцатые годы в Варанаси (Бенаресе), столице штата, ежегодно устраивали большие состязания по «мукки-бази». Во время парных поединков «выясняли отношения» наиболее известные мастера, а в групповых схватках сходились их ученики. В последнем случае победителями считались представители той команды, которым удалось оттеснить соперников за линию, обозначенную на земле. За боем наблюдали несколько судей, стремившихся не допустить излишней жестокости. Однако тяжелые травмы и даже смертельные случаи в ходе подобных турниров бывали довольно часто, почему, собственно говоря, их и запретили вообще.

Боевое искусство, называемое в Европе таиландским боксом, или просто тай-боксом, или, по-тайски, «муай тай», обрело свой классический вид во второй половине XVI века. Тогда оно еще не называлось муай тай. Первоначально это боевое искусство носило имя «май си сок», а затем, с образованием на территории нынешнего Таиланда государства Аютия, было принято название «пахуют», что значит «многосторонний бой». Нынешнее название впервые появилось двумя веками позже, уже после падения Аютии в 1767 году и возникновения нового государства Сиам, со столицей в Бангкоке. Долгое время оба названия сосуществовали. Термин «муай тай» окончательно закрепился только после буржуазной революции 1934 года, когда Сиам сменил свое название на Таиланд. «Тай» значит «свободный», поэтому «муай тай» можно перевести и как «тайский бокс», и как «свободный бокс», и как «схватка свободных».

Вид единоборства, широко распространенный в северо-западных и центральных районах Индии древней и средневековой эпохи. Он берет начало от эллинского панкратиона, занесенного на индийскую землю воинами Александра Македонского, находившимися здесь в составе гарнизонов в 327—318 гг. до н.э. Маллявеша широко использовался для физической подготовки молодежи, а также в ритуальных (см. ваджра-мукти) и коммерческих целях. Говоря о призовых поединках, надо отметить, что во времена шаха Акбара (правил в 1556—1605) победители турниров по маллявеша получали до 400—450 дирхемов серебром, огромные деньги для тех времен. Существовали целые общины профессиональных борцов («малля»). Представители данной профессии есть еще и сегодня в Гуджарате, Майсоре, Махараштре, Раджастхане, Хайдарабаде и некоторых других штатах Индии.