Шпор был одним из выдающихся виртуозов XIX столетия. Его игра отличалась не только совершенным мастерством, но и глубокой содержательностью. И тут он тоже шел своим курсом, не склоняясь перед авторитетами, будь то даже сам Паганини. Людвиг Шпор родился 5 апреля 1784 года в семье врача. Отец страстно любил музыку и хорошо играл на флейте, а мать - на клавесине. Музыкальные способности Людвига обнаружились рано. "Одаренный чистым сопрановым голосом, - пишет Шпор в автобиографии, - начал я сперва петь и уже четырех-пяти лет мне разрешалось петь с матерью дуэтом на наших семейных вечерах... К этому времени отец, уступая моему горячему желанию, купил мне на ярмарке скрипку, на которой я стал беспрестанно играть". Затем родители отдали мальчика на обучение французскому эмигранту, скрипачу- любителю Дюфуру. Вскоре его перевели к педагогу Мокуру, концертмейстеру оркестра герцога Брауншвейгского.
Неудивительно, что Людвиг поступил на службу в оркестр герцога. Когда ему исполнилось 15 лет, он уже занимал должность придворного камеры музыканта. Музыкальный талант не остался не замеченным герцогом. Он решил помочь юному дарованию продолжить образование. Но выбранные известные педагоги Виотти и Фридрих Экк по разным причинам отказали гер-цогу- Однако вместо себя Фридрих Экк предложил брата Франца, тоже концертирующего виртуоза. У него и занимался в 1802-1804 годах Людвиг. Франц Экк был требовательным педагогом. Он начал с того, что полностью изменил молодому музыканту постановку правой руки. "Сегодня утром, записывает Шпор в дневнике, - 30 апреля (1802 года. - Прим. авт.) г-н Экк начал со мной заниматься. Но, увы, сколько унижений!
Я, мнивший себя одним из первых виртуозов Германии, не мог сыграть ему ни одного такта, который вызвал бы его одобрение. Напротив, я должен был по крайней мере раз десять повторить каждый такт, чтобы наконец хоть сколько-нибудь его удовлетворить. Особенно не понравился ему мой смычок, перестановку которого теперь я сам считаю необходимой. Конечно, вначале мне будет трудно, но надеюсь с этим справиться, так как убежден, что переделка принесет мне большую пользу". Для того чтобы развить технику игры, Шпор занимался по 10 часов в сутки. "Так удалось мне в короткое время достичь такого умения и уверенности в технике, что для меня уже не было ничего трудного в тогда известной концертной музыке". Став впоследствии педагогом, Шпор не забыл уроки юности и придавал большое значение состоянию здоровья и выносливости учеников. Вместе со своим учителем Шпор совершил путешествие в Россию. Здесь Экк тяжело заболел, и Шпор, вынужденный прекратить уроки, возвратился в Германию.
В 1805 году Шпор поселился в Готе, где ему предложили место концертмейстера оперного оркестра. Вскоре он женился на Доротти Шейд-лер, певице театра и дочери музыканта, работавшего в готском оркестре. Его жена также была музыкантом. Она настолько хорошо владела арфой, что считалась лучшей арфисткой Германии. Брак оказался очень счастливым. В 1812 году Шпор с феноменальным успехом выступает в Вене. В столице Австрии ему предложили должность руководителя оркестра в театре "An der Wien". Здесь же Шпор написал одну из своих самых известных опер - "Фауст". В Вене музыкант пробыл до 1816 года. В том же году во время гастролей,в Италии игру Шпора в Венеции слушал Паганини.
Он назвал его "единственным подлинным певцом скрипки". Шпор же в автобиографии так пишет о Паганини: "Я слушал Паганини с большим интересом в двух концертах, данных им в Касселе. Его левая рука и струна соль достойны удивления. Но его сочинения, так же как и стиль их исполнения, представляют странную смесь пениального с детски-наивным, безвкусным, почему они одновременно и захватывают и отталкивают..." Из Вены Шпор переехал во Франкфурт, где работал капельмейстером в течение двух лет (1816-1817). 1821 год музыкант провел в Дрездене, а в следующем году поселился в Касселе, где занимал должность генерал-мюзикдиректора. В дальнейшем Шпор совершил ряд длительных концертных поездок: Италия (1816-1817), Лондон, Париж (1820), Голландия (1835). В 1847 году состоялся торжественный вечер, посвященный двадцатипятилетию его работы в Кассельском оркестре. Через пять лет Шпор ушел в отставку, посвятив себя всецело педагогике. Последние годы его жизни он провел в горделивом одиночестве.
Музыканта быстро забыли придворные меломаны. Ко всему в 1857 году он сломал руку и совершенно прекратил выступления. Прекрасный артист, еще недавно находившийся на вершине славы, умер в бедности и полном забвении 22 октября 1859 года. Но объективная история восстановила справедливость, ибо и под сенью великих современников Людвиг Шпор в немалой степени способствовал развитию музыкального искусства, которому служил с рыцарской преданностью. "Шпор был человеком гордым; особенно тяжело переживал, если в чем-то ущемлялось его достоинство художника, - пишет Л.Н. Раабен. - Однажды он был приглашен на концерт ко двору короля Вюртембергс-кого. Такие концерты часто происходили во время карточной игры или придворных пиров. "Вист" и "хожу с козырей", стук ножей и вилок служили своеобразным "аккомпанементом" игре какого-нибудь крупного музыканта. Музыка расценивалась как приятная забава, помогающая пищеварению вельмож. Шпор категорически отказался играть, если не будет создана подобающая обстановка". Шпор не выносил пренебрежительно-снисходительного отношения знати к людям искусства. С горечью рассказывает он в автобиографии, как часто приходилось даже первоклассным артистам испытывать чувство унижения, выступая перед "аристократической чернью". Он был большим патриотом и страстно желал благоденствия своей родине.
В 1848 году, в разгар революционных событий, он создал секстет с посвящением: "написано... для восстановления единства и свободы Германии". Любимейшим композитором Шпора был Моцарт: "Я мало пишу о Моцарте, так как Моцарт для меня все". К творчеству же Бетховена он относился почти восторженно. Исключение составляли сочинения последнего периода, которых не понимал и не признавал. Скрипачом Шпор был замечательным. Шлетерер описывает его выступление: "На эстраду выходит импозантная фигура, на голову выше окружающих. Скрипка под мышкой. Приближается к своему пульту. Шпор никогда не играл наизусть, не желая создать и намека на рабское заучивание музыкального произведения, что считал несовместимым ей званием художника. При выходе на эстраду он кланялся публике без гордости, но с чувством собственного достоинства и спокойно голубыми глазами обводил собравшуюся толпу. Скрипку он держал абсолютно свободно, почти без наклона, благодаря чему правая рука его поднималась сравнительно высоко. При первом же звуке он завоевывал всех слушателей. Маленький инструмент в его руках походил на игрушку в руках великана.
Трудно описать, с какой свободой, элегантностью и мастерством он ею владел. Спокойно, точно вылитый из стали, стоял он на эстраде. Мягкость и фация его движений были неподражаемы. У Шпора была большая рука, но она соединяла в себе гибкость, эластичность и силу. Пальцы могли опускаться на струны с твердостью стали и одновременно были, когда нужно, так подвижны, что в самых легких пассажах не пропадал ни один трелевой удар. Не было штриха, которым он не владел с одинаковым совершенством - его широкое стаккато было исключительным; еще более поражал звук огромной силы в форте, мягкий и нежный в пении... Окончив игру, Шпор спокойно кланялся, с улыбкой на лице покидал эстраду при буре несмолкаемых восторженных аплодисментов.
Основным качеством игры Шпора была продуманная и во всех деталях совершенная передача, лишенная каких бы то ни было фривольностей и тривиального виртуозничания. Благородство и художественная законченность характеризовали его исполнение; он всегда стремился передать те душевные состояния, которые зарождаются в наиболее чистой человеческой груди". Ученик Шпора А. Малибран, написавший биографию своего учителя, упоминает о великолепных штрихах, четкости пальцевой техники, тончайшей звуковой палитре Шпора и, подобно Шлетереру, акцентирует благородство и простоту его игры. Шпор не терпел "подъездов", глиссандо, колоратур, избегал скачущих, прыгающих штрихов. Его исполнение было истинно академичным в высоком значении этого слова. Как было сказано выше, Шпор никогда не играл наизусть, что делали в то время многие исполнители. Однако его игра по нотам объяснялась определенными эстетическими принципами.
Позднее и своих учеников Шпор заставлял играть только по нотам. Он говорил, что скрипач, играющий наизусть, напоминает ему попугая, отвечающего заученный урок. Репертуар Шпора в первые годы, кроме собственных произведений, включал концерты Крейцера, Роде. Затем он исполнял в основном собственные сочинения. С именем Шпора связаны некоторые нововведения в области скрипичной игры и дирижирования. Так, он является изобретателем подбородника. Именно Шпору приписывается и применение дирижерской палочки. На Франкенгаузеиском музыкальном празднике в 1810 году музыкант дирижировал палочкой, скатанной из бумаги. Поначалу этот невиданный дотоле способ управления оркестром поверг всех в изумление. Но довольно скоро дирижеры поняли его преимущества. Шпор был и первоклассным педагогом, пользовавшимся европейской известностью.
Ученики съезжались к нему со всех стран. Даже из России к нему был прислан крепостной по фамилии Энке. Шпор воспитал более 140 крупных скрипачей-солистов и концертмейстеров оркестров, среди которых Ф. Давид, М. Хауптман. В 1831 году вышла из печати его "Скрипичная школа", которая долгое время верой и правдой служила молодым музыкантам. Это было практическое учебное пособие, содержавшее эстетические воззрения, взгляды ее автора на скрипичную педагогику. Характерно, что еще в "Русской музыкальной газете" за 1909 год можно было прочесть, что на этой скрипичной школе учится масса русских скрипачей. Он воспитывал в ученике ответственное отношение к уроку. Обязательной для всех учеников была игра в ансамбле и оркестре. "Скрипач, не получивший оркестровых навыков, подобен дрессированной канарейке которая от выученной вещи накрикивается до хрипоты", - писал Шпор.
