Так уж заведено, что у речи или выступления должны быть начало, середина и конец. Казалось бы, это само собой разумеется, и тем не менее многие ораторы не делают никакого вступления и еще реже чем-нибудь заканчивают. Слушатели просыпаются только от шума аплодисментов. В этот момент истинные знатоки в аудитории начинают делиться впечатлением, насколько проникновенным и насыщенным идеями им показалось выступление. Если сосед подбивает вас на подобное обсуждение, не поддавайтесь, дабы не рисковать. Ваш сосед, возможно, и не спал.
Оратору следует сконцентрировать всю энергию на первой и последней фразах, ибо известно, что слушатели только их и воспринимают. В промежутке он с успехом может зачитывать результаты футбольных матчей последней недели, не обращая внимания на вспышки храпа в аудитории.
Опытный оратор знает, что вниманием аудитории можно завладеть в любой момент, произнеся бессмертные слова:
«...Итак, подводя итог вышесказанному...» или «...И в заключение...»
Обе фразы немедленно заставляют всех проснуться, и ими можно пользоваться сколько угодно раз в течение одного выступления.

Есть два широко распространенных заблуждения, о которых вам, возможно, уже доводилось читать или слышать. Первое заключается в том, что речи или обращения якобы должны проповедовать какую-нибудь идею, а второе — в том, что все сказанное вами должно иметь некоторое отношение к слушателям. Изучение реакции слушательских масс сводит на нет оба этих утверждения. Согласно недавнему опросу, проведенному на митинге политической партии, из двадцати трех присутствующих тринадцать человек спали, четверо заявили, что там было теплее, чем под сводами вокзала, а остальные просто заблудились. Легко попасться на удочку, поверив, что люди, которые выдвигают эти аргументы насчет идеи выступления, знают, что они делают. Проблема только в том, что, если вы им поверите, на подготовку к речи уйдет значительно больше времени, чем это необходимо.

Уже давно человечество пришло к заключению, что лучшие решения — это самые простые. Стало быть, и вам следует искать самые простые решения. Помните, что речи и обращения, не несущие никакой идейной нагрузки, требуют минимальной подготовки. Преимуществ при таком позитивном и непредвзятом подходе не счесть. Вот некоторые:

Мастерам блефа хорошо известно: ничто так не действует на публику, как внушительность, — в данном случае пачка листков, которые оратор энергично перелистывает на трибуне. Обзаведитесь крупным разлинованным блокнотом и начинайте новый лист, как только вам придет в голову какая-нибудь новая мысль. В этом случае:

a. все ваши мысли можно тасовать до бесконечности, точно колоду карт, пока они не выстроятся в удовлетворяющей вас последовательности;

b. если вы записали не имеющую отношения к делили просто бесполезную мысль (а таких появится немало), ее смело можно выбросить бет ущерба для селившегося текста;

c. у любого случайного слушателя, оппонента или просто наблюдателя (не говоря уже о вас самом) возникнет впечатление, что вы уверенно двигаетесь к цели. При этом не важно, развернули вы тему полностью или просто наложили первое, что пришло в голову по каждому из пунктов.

Впоследствии время от времени можно перечитывать каждую страницу, прибавляя что-то новое. И в конце концов обнаружится, что вы нежданно-негаданно накопили достаточно материала, чтобы составить из него вполне законченную речь

Целая армия так называемых знатоков, выступающих под личиной спичрайтеров и сценаристов, убедила очень многих людей в том, что подготовка и планирование речи — дело необычайно сложное. На то они и мастера блефа.
Первая вещь, которую вам следует усвоить, — это то, что все приготовления к речи есть, в сущности, очень простой процесс, состоящий из двух ступеней. Вам необходимо только:

1. Определить тему выступления.
Этот вопрос, конечно, могут решить и без вас. Предмет выступления может оказаться таким, с которым вы хорошо знакомы, — например, корпоративный менеджмент, — или же таким, о котором вы совершенно ничего не знаете, — например, тот же корпоративный менеджмент. Иными СЛОВАМИ, предмет не имеет значения. Взяв на вооружение несколько простых советов, вы будете иметь на руках все козыри, что позволит вам пребывать в полной уверенности, что немногие почерпнут из вашего выступления что-нибудь полезное для себя.

О том, что такое речь, написано и сказано многими мастерами, поднаторевшими в искусстве публичных выступлений. Но помните, что эти люди относятся к своему занятию столь серьезно только из своекорыстных побуждений. Выступление на публике должно доставлять удовольствие — при правильном подходе к делу. Успех и превращение возможной катастрофы в триумф гарантированы, если вы со всем вниманием отнесетесь к следующим советам.

В проведенном недавно опросе выступление с речью на публике возглавляло список худших неприятностей, которые могут произойти с человеком, включая даже собственные похороны.
Хотя выступления могут принимать разные формы, один фактор присутствует в них непременно. Большинство сказало бы, что это необходимость высказаться перед аудиторией. Однако тут же становится ясно, что все эти люди просто никогда не сидели в зале, когда перед ними выступает «мастер» (скорее, мастер блефа) в области ораторского искусства.
В действительности все намного проще. Как скажет вам любой оратор или более или менее опытный демагог, этот непременный фактор — просто животный страх. При этом не имеет значения ни повод для выступления, ни тема, которой оно посвящено: бедняга торчит на сцене перед вами лишь потому, что остальным хватило ума не ввязываться в это дело. Таким образом, эта книга послужит:

Предохранительные меры против софизмов и уловок,— “Разоблачение” софизмов и уловок”— “Обличение” в них.— Вопрос о позволительности “ответных софизмов”.— Мотивы, оправдывающие их.

1. Кто хорошо изучил уловки софистов и умеет сейчас же распознавать их, тот в значительной мере обезопасит себя от них. Как отвечать на каждую из них в том или другом случае — зависит от такта, находчивости и т. д. спорщика. “Прописать особое лекарство” против каждой из них и для всех обстоятельств вряд ли возможно. Можно сказать только одно: кто принимает в споре все те предупредительные, “профилактические”, так сказать, меры, какие мы указали в этой книге, тот в значительной мере охранит себя от всяких поползновений софиста. Главнейшие из них такие: а) спорить только о том” что хорошо знаешь. Помнить, словом, наставление щедринского ерша “карасю идеалисту”: “чтоб споры вести и мнения отстаивать, надо, по меньшей мере, с обстоятельствами дела наперед познакомиться”; б) не спорить без нужды с мошенником слова или с человеком. “хамоватым” в споре, а если надо спорить, то быть все время “начеку”; в) научиться “охватывать” спор, а не брести от довода к доводу; г) всячески сохранять спокойствие и полное самообладание в споре — правило” особенно рекомендуемое; д) тщательно и отчетливо выяснять тезис и все главные доводы — свои и Противника. Если при этом спорщик знает хорошо и умеет распознавать быстро хотя бы все те УЛОВКИ, которые указаны в этой книге, то софист редко может надеяться на успех своих.

Ложное обобщение.— Просеивание факторов.— Подтасовка фактов.— Подмена понятий.— “Бабий”, или “дамский” аргумент.— Навязанное следствие.— Многовопросие.

1. Софизмы непоследовательности или неправильного рассуждения, т. е. такие, в которых тезис “не вытекает” из доводов, встречаются тоже очень часто. В таких случаях иногда говорят: “отсюда (т. е. из довода) ничего еще не следует”; или “ваш довод ничего не доказывает” и т. п.— К сожалению, подробно анализировать такого рода софизмы на страницах этой книги неудобно. Для этого нужны некоторые предварительные знания из логики. Здесь возможно лишь провести из них некоторые, наиболее важные и легко понятные каждому.

Тождесловие,— “Довод слабее тезиса”,-— Обращенное доказательство,— Круг в доказательстве.

1. К софизмам произвольного довода относятся часто те мнимые доказательства, в которых или: а) в виде довода приводится для доказательства тезиса тот же тезис, только в других словах. Это будет софизм тождесловия (idem per idem). Или б) доказательство как бы “перевертывается вверх ногами”. Мысль достоверную или более вероятную делают тезисом, а мысль менее вероятную — доводом для доказательства этого тезиса, хотя правильнее было бы сделать как раз наоборот. Этот софизм можно назвать “.обращенным доказательством”.— Наконец, в) в одном и том же споре, в одной и той же системе доказательств сперва делают тезисом мысль А и стараются доказать ее с помощью мысли Б; потом, когда понадобится доказать мысль Б, доказывают ее с помощью мысли А. Получается круговая порука: А верно потому, что истинно Б; а Б — истинно потому, что верно А. Такой софизм называется “ложным кругом” или “кругом в доказательстве” или “заколдованным кругом”.— Иногда он бывает и в скрытой форме. А доказывается с помощью Б; но Б нельзя доказать иначе, как с помощью А.

Требовательность к доводам.— Скрытые доводы.— Произвольные названия.— Злостные клички и красивые названия.— Игра двумя синонимами.— Голословная оценка доводов противника.— Опровержение “в кредит”.

1. Бесспорно, самая распространенная ошибка и самый распространенный софизм — это “произвольные доводы”. Стоит внимательно просмотреть статьи любой газеты, речь любого оратора, прослушать спор любого лица — и мы почти неизменно натолкнемся в них на произвольные, вовсе не очевидные и не доказанные утверждения и отрицания, на которые люди опираются для поддержки своих мнений. Только в строго научных книгах из области точных наук редко проскальзывают подобного рода ошибки.

Признание или непризнание довода “произвольным” зависит, однако, на практике в значительной мере от степени нашей требовательности к нему. В одном случае мы требовательнее, в другом менее требовательны, и это вполне правильно* Требовательность к доводам должна на практике иметь степени. Иначе мы впадаем в ошибку “чрезмерного сомнения” или “чрезмерной точности”, которой соответствует и свой особый софизм.— Если начать исследовать достоверность всякого довода и при всех обстоятельствах с абсолютною точностью, то не был бы возможен обычный спор, невозможна была бы практическая деятельность. Оставалось бы повторять мудрость древних философов-скептиков, которые считали необходимым всюду прилагать мерку абсолютной достоверности и поэтому во всем сомневаться. Вот образец такого сомнения (в изображении Мольера):