Когда и при каких условиях целесообразнее наводить порчу? Желательно это делать без свидетелей. Слова, как известно, к делу не пришьешь, но к делу подшиваются свидетельские показания.
Хотя, надо сказать, и уголовная ответственность за наведение порчи отсутствует. А если даже такое обвинение последует, то всегда можно выдвинуть встречное обвинение в мракобесии. Правда, лучше на вопрос, наводилась ли порча, ответить уклончиво: «Н-дык…». В крайнем случае, можно ответить уклончиво в стиле армейских прапорщиков, то есть «послать…»
Прекрасно охлаждает пыл любознательного фраза: «Может, повторить? Можно».
Свидетели не нужны, еще и потому, что они могут пострадать от ваших слов. Если это не входит в ваши планы, то лучше наводить парчу с глазу на глаз.
При этом надо помнить и то, что хотя за порчу уголовной ответственности нет, но есть ответственность за оскорбление и за угрозу убийством.
Не надо выбирать объектом тренировки невиновных людей.
Немаловажный момент: фраза должна быть к месту, адресована данному конкретному человеку.

Бытует мнение, что порча «падает» и на того, кто произносит соответствующую фразу. В некоторых случаях это действительно так. Связано это с тем, что в обыденной жизни чаще всего порча наводится неосознанно для наводящего ее, случайно. Обычно это фразы, произносимые в процессе бытового хамства.

Опасны ли формулы наведения порчи сами по себе? Думаем, что нас легко поймут, если мы скажем, что опасность — возможна. Примерно такая же, как у ружья.
А ружье опасно, когда из него стреляют. И не просто так, а тщательно прицелившись. Что уже зависит от стрелка. И убивает не ружье, а стрелок.
При наведении порчи тоже все зависит от умения того, кто ее наводит. Если наводить порчу неумело, то можно причинить вред самому себе. Опять так же, как с ружьем: в неумелых руках оно представляет опасность и для окружающих, и для того, кто ружье держит.
При этом надо учитывать, что порчу навести можно и без фоносемантических формул. Это труднее, это дело случая. Это так же, как из ружья не стрелять, а умело им бить-- по сравнению с выстрелом эффект будет ниже.

При наведении порчи, в принципе, можно учитывать что угодно, вплоть до фаз Луны. Можно, но нудно. Давайте, поговорим о том, что учесть вполне реально: о биоритмах. Это — тоже действующая модель.
В 1928 году доктор Фридрих Тельчер из университета Инсбрука окончательно доказал наличие биоритмов у людей. У человека есть три цикла. Физический — продолжительностью 23 дня, эмоциональный — продолжительностью 28 дней и интеллектуальный — продолжительностью 33 дня.

Есть люди, утверждающие, что не боятся собак, поскольку «знают слово». По их утверждениям, собака на них не нападает. Что это? Воздействие на животное через фоносемантику? Наверное, нет. Однако такое явление — не вымысел.
В свое время мы заинтересовались этим вопросом. Известно, что собака чутко ощущает запахи. При этом она безошибочно по запаху определяет, боится ее человек или нет. В этом нет ничего сверхъестественного. Дело в том, что собака чувствует запах норадреналина, который выделяется у человека, когда он пугается.
Человек, «знающий слово», не отпугивает собаку этим «словом». Нет, он заставляет себя не бояться. Нужная фраза, сказанная про себя, помогает человеку не выделять норадреналин. Безусловно, это воздействие через фоносемантику, но воздействие не на животное, а на себя, на свой организм.

То, о чем мы будем далее говорить, имеет косвенное отношение к семейной и сексуальной жизни (то, что вещи эти строго различные, мы, пожалуй, оспаривать не будем). Разговор у нас пойдет по-прежнему именно о любовной порче, как феномене, связанном с гипнозом.
Одним из самых интересных направлений исследования в области наведения порчи, возможно, является «порча любовная». То, что иногда описывают словами «приворожила», «присушила», «очаровала» (производное — «привороты», «присушки», «чары»).
Бели кто-то верит в мистические или паранормальные явления, то его модель тоже подходит, чтобы разобраться в данном феномене. Но если остаться на позициях материализма, то получается примерно следующее.
«Любовный бред» — явление, давно известное в психиатрии. Нас, прежде всего, заинтересовало, как его можно создать искусственно? Хотим подчеркнуть, что, нижеизложенная гипотеза — далеко не единственная причина «любовного бреда». Но эта причина тоже имеет место быть.

Начнем от обратного. Как хвалят мужчин и женщин, в чем здесь разница? Существует давно известная схема: начинать льстить каждому представителю определенного пола надо с того, что ему или ей хотелось бы услышать.
Поэтому у женщины в первую очередь хвалят ум. (Один знакомый шутит, что хвалить у женщины надо то, чего у нее в принципе нет и быть не может — мы, конечно, с этим не согласны). После этого хвалят женскую красоту.
Соответственно, у мужчины в первую очередь хвалят силу, а во вторую — ум (говорят, что ум — это вторичный мужской половой признак; с этим мы, конечно согласны).
Помните совершенно бездарную в фоносемантическом плане рекламу: «Ах ты, Мишутка мой — сильный и умный»? Фраза воспринимается подсознанием как плохая, отталкивающая, печальная, тусклая и низменная. Тем не менее, для сознания последовательность похвалы соблюдена правильно.

То, что сразу вспоминают люди при упоминании о сумо, – это огромные фигуры борцов с чудовищными жировыми складками. Действительно, вес в сумо играет, пожалуй, решающую роль, так как там весовых категорий не существует. Средний вес борца 110 – 120 кг, а у чемпионов вес нередко достигает 150 – 170 кг.

Мы не найдем в Японии другого явления столь же признанного всеми, как сумо. По популярности эта борьба намного превзошла даже дзюдо, не говоря уже о каратэ или айкидо, которые, без преувеличения находятся на задворках славы сумо. На первый взгляд, такая популярность сумо может показаться загадочной. Из-за огромного веса борцов (их называют «рикиси» – «силачи») схватка не столь зрелищна, как в дзюдо; здесь не увидишь эффектного броска через спину, когда ноги борца взлетают выше головы. Нет здесь и стремительных ударов, как в каратэ, хотя психологического напряжения в схватке борцов сумо никак не меньше, а то и намного больше, чем в любом другом виде японских боевых искусств.

Борцов сумо в Японии сегодня всего лишь две-три сотни, но их имена и подробные биографии (порой мифологизированные, умело составленные их менеджерами и промоутерами) известны каждому любителю сумо. Шесть раз в год – в январе, марте, апреле, июле, сентябре и ноябре – проходят грандиозные 15-дневные турниры по сумо, сопровождаемые уличными шествиями под громкие удары барабана и собирающие тысячи зрителей. Трансляция состязаний идет по всей Японии.

Учеников у Уэсибы оказалось немало – это в основном обнаружилось после его смерти. Далёко не всем из них нужна была религиозная традиция: ведь для ее постижения требовались немалое подвижничество, многие годы упорной внутренней работы. Человек вступал в сложный и весьма опасный мир духов (вспомним, что Уэсиба специально читал лекции об умении общаться с духами); он мог быть захвачен ими, испытывать сильнейшие галлюцинации, в том числе и иллюзии собственной силы и могущества. Не каждому это было по силам; к тому же в современном мире (особенно когда айкидо перешагнуло границы Японии) идеи синто и общения с духами многим казались просто курьезом.

Целые пласты классического айкидо начали утрачиваться, хотя практически все школы до сих пор строго придерживаются единого технического канона. Эта техническая сторона стала заслонять внутреннюю сущность айкидо. Многие предпочли айкидо каратэ или другим видам восточных боевых искусств лишь потому, что считали его более легким для освоения, так как в айкидо нет ударов, изнуряющих тренировок, опасных поединков – все изящно и эстетично.

В том айкидо, которое создавал Уэсиба, существовало немало ритуалов поклонения духам, сложных синтоистских церемониалов и мистерий. Но о-сэнсэй «Великий учитель» – так называли самого Уэсибу – прекрасно понимал, что чисто духовная, полузакрытая сектантская проповедь уже не устроит современных японцев, все больше контактирующих с западной цивилизацией. Нужна иная форма организации, и Уэсиба создает первый массовый клуб айкидо – Айкидо хонбу, который открывает свои двери для всех желающих. А вскоре, в 1948 г., возникает и Ассоциация айкидо – Айкикай. Естественно, ее первым президентом стал сам Уэсиба Морихэи. Уже в это время рядом с ним встал его сын Уэсиба Кисэмару, который сначала был «теневым» президентом Айкикая, а после смерти патриарха уже официально занял высший пост.

В деятельности Айкикая стали принимать участие крупные бизнесмены, которых весьма привлекала внешняя сторона айкидо. Здесь нет соревнований, и многим казалось, что нет и необходимости в утомительных, иногда весьма болезненных тренировках. Здесь практически исключены травмы, а занятия порой напоминают интеллигентную беседу. Уэсиба, запретив соревнования, стремился сохранить духовный облик своей системы, но эпоха сыграла с ним злую шутку: в айкидо приходит все больше случайных людей; к тому же этот вид боевых искусств стал одним из предметов активной профанации за рубежом – во Франции, США, Великобритании.