Фунакоси Гитин родился в 1869 г. на Окинаве, в Сюри, в районе Ямакава-сё. Уже с этого момента начинаются загадки, которые нам придётся разгадывать на всём протяжении его биографии. Дело в том, что долгое время во многих книгах о Фунакоси фигурировал другой год рождения – 1870 или 1871. Как выяснилось позже, великий мастер каратэ, гордившийся своей честностью и принципиальностью, в молодости собственноручно подделал своё свидетельство о рождении, чтобы поступить в Школу медицины в Токио. В дальнейшем ему пришлось признать этот факт, но даже столь неблаговидную подробность (подделка документов есть подделка!) он сумел обернуть себе на пользу, как бы подчёркивая своё желание уже в раннем возрасте приобщиться к учёбе. Фальсификацию никто не заметил, и Фунакоси экзамены сдал.
И всё же в Школу медицины он так и не поступил, причём по поразительной причине. Новый закон запрещал юношам, которые продолжали закручивать волосы в пучок на макушке (тёммагэ), поступать в токийские учебные заведения. Этот пучок был символом возмужания и, самое главное, самурайской чести, а в Японии после наступления эры Мэйдзи активно боролись против старых традиций. Были запрещены многие обычаи, которые казались пережитками прошлого, например общие публичные бани, татуировки, продажа порнографических гравюр. Под эту же категорию подпали и традиционные пучки на макушке, которые следовало заменить короткой стрижкой на западный манер. Не все торопились это сделать, и тогда в 1871 г. вышел специальный указ об обязательной для всех стрижке волос, а через три года волосы остриг сам император.
Как утверждают официальные биографы Гитина, семья молодого Фунакоси отказалась остригать пучки, а следовательно, юноше пришлось оставить мысль о престижной учёбе в Токио. Подделать документ, а затем не подчиниться указу императора и отказаться подстричь покороче волосы! Странное упорство... Вероятно, это не более чем анекдот, призванный подчеркнуть строгий традиционализм Фунакоси. Скорее всего существовала какая-то другая причина, помешавшая ему поступить в Школу медицины, но о ней мы уже вряд ли что-нибудь узнаем.
Лишение пучка на макушке вряд ли могло задеть его самурайское достоинство. Если судить по намёкам, разбросанным на страницах автобиографии мастера, Фунакоси происходил из благородной, если не из аристократической, семьи, но скорее всего она никогда не принадлежала к самурайскому сословию. Ведь на территории Окинавы, которая окончательно перешла под юрисдикцию Японии лишь в 1885 г., не могло сложиться больших самурайских кланов; к тому же семья Фунакоси не относилась к «сливкам» местного общества.
Дед будущего патриарха каратэ, Фунакоси Гифуку, в ряде книг фигурирует как «преподаватель конфуцианства». В действительности такой должности не существовало: Фунакоси Гифуку преподавал ряд классических наук – конфуцианскую литературу, грамоту, каллиграфию – в одной из школ Окинавы. Работа эта хотя и не приносила большого дохода, считалась весьма уважаемой. Отец же Гитина был сборщиком налогов; он злоупотреблял сакэ, постепенно спиваясь. Соседи сторонились его; семья Фунакоси, которая и прежде не была богатой, шла к полному краху. Отец почти не занимался маленьким Гитином, и вся забота о воспитании ребёнка легла на плечи деда, который и ориентировал внука на профессию преподавателя школы.
С боевой традицией Фунакоси Гитин по семейной линии никак не был связан. Зато на протяжении всей последующей жизни он стремился стать «настоящим самураем», доказывая своё право считаться японцем и носителем японской культуры, а не выходцем с «варварской» окраины.
Он увлекался древней историей, любил писать стихи, подражая китайским поэтам эпохи Тан – времени расцвета культуры в Поднебесной империи. Фунакоси отличался неплохими способностями к каллиграфии и вообще выделялся среди жителей Сюри своей образованностью. Правда, вершиной его образования становится успешно сданный в 1888 г. экзамен на младшего, или вспомогательного, учителя начальных классов – весьма невысокое звание.
К боевым искусствам он приобщился в возрасте 15 лет. Его школьным учителем был Азато Ясуцунэ, сын одного из мастеров Сюри-тэ. И вот Фунакоси начинает изучать окинава-тэ. Тренировки проходили по вечерам в доме Азато.
Кому не известны знаменитые истории о том, как Фунакоси Гитин тренировался по ночам вместе со своими мастерами Азато и Итосу, скрываясь от любопытных глаз и опасаясь запретов на занятия каратэ! Сколько романтики и загадочности в ночных тренировках при полной тишине, которую лишь изредка нарушает шум ветра в вершинах сосен! Но мы уже говорили, что запретов на занятия боевыми искусствами во времена Фунакоси не было. Да и вообще ночные тренировки юноши из приличной семьи могли показаться жителям Сюри по крайней мере странными. Эти «ночные легенды» – не более чем калька с китайских рассказов: в Китае действительно тренировки во многих школах проходили ночью. Создатели легенды о каратэ очень хотели приблизиться к китайскому мифологическому идеалу, при этом ухитряясь ни разу не упомянуть о самом Китае.
Если верить всем рассказам о том, как Фунакоси обучался каратэ, то окажется, что он тренировался под руководством Азато каждую ночь вплоть до самого утра [118], [7]. По крайней мере, это можно назвать сильным преувеличением: ведь юный Гитин каждый день ходил по утрам в школу, а Азато – на службу, и оба они должны были всё же когда-нибудь спать. В общем такие преувеличения в биографиях мастеров каратэ неудивительны, поскольку именно они создавали тот ореол чудесности, который витает вокруг каратэ и по сей день.
В 1906 г., как уже упоминалось, на острове состоялись первые показательные выступления по окинава-тэ, на которых присутствовали десятки официальных лиц.
Вот как сам Фунакоси описывает эти события: «Через короткое время после того, как я начал изучать каратэ, министр образования господин Огава присутствовал на церемонии каратэ. Господин Огава после проверки признал воспитательное значение этого искусства и приказал ввести его в курс физического воспитания школ и местного лицея префектуры. Благодаря этому событию были отброшены вековые традиции сохранения этого искусства в секрете и для каратэ-до началась новая эпоха» [108]. В другой работе он ещё более «откровенен»: «В 1905 – 1906 гг., сразу же после окончания русско-японской войны, я уговорил группу товарищей принять активное участие в проведении показательных выступлений на Окинаве» [114]. «Я уговорил...» – высказывание весьма примечательное, значит, именно Фунакоси был едва ли не лидером Сюри-тэ того времени и мог даже самостоятельно организовать показательные выступления. И это – при живом и весьма активном Итосу!
Но разве не благодаря многолетней деятельности Итосу Анко окинава-тэ было введено в программу преподавания средних школ? Разве не он столько лет создавал новые ката для школьного образования? К тому же именно Итосу был инициатором показательных выступлений 1906 г., которые действительно перевели окинава-тэ со статуса народного ритуала на уровень официальной учебной дисциплины. Ничего об этом у Фунакоси нет.
И не случайно – в ту пору 37-летний Фунакоси ещё не считался ни мастером, ни даже ведущим учеником. Вряд ли он мог «уговорить группу товарищей принять участие в показательных выступлениях». Это означало по сути проигнорировать существование патриархов окинава-тэ, таких, как Азато, Итосу и десятков старших учеников, стоявших в неписаной «табели о рангах» куда выше Фунакоси. С лёгкой руки западных авторов широко распространилась версия о том, что на Окинаве Фунакоси обладал чёрным поясом, 5-м даном каратэ. Но на Окинаве вообще не существовало системы поясов! Никакими данами или другими званиями Фунакоси на Окинаве обладать не мог, ибо сам ввёл систему данов в 1926 г., будучи уже в Японии. Вероятно, поводом для этой ошибки послужил тот факт, что сам Фунакоси при жизни никому не присвоил выше 5-го дана, а народная молва уже по-своему истолковала эту подробность.
Есть и другие «неточности» в официальной версии истории каратэ «от Фунакоси». В своей автобиографии Фунакоси сразу после рассказа о показательных выступлениях на Окинаве (конкретную дату которых он намеренно не указывает) описывает, как в 1922 г. его пригласили для показательных выступлений в Токио. По версии Фунакоси, эти события связаны самым непосредственным образом.
Оказывается, на самом деле между показательными выступлениями 1906 г. и приездом Фунакоси в Токио в 1922 г. произошло много событий, которые действительно повлияли на социальное признание каратэ.
Постепенный уход из жизни плеяды «великих окинавцев» Итосу, Азато, Хигаонны словно открывает шлюзы для активности молодого поколения. По всей Окинаве проводятся показательные выступления, которые устраиваются в основном учениками Итосу. Начались они ещё при жизни патриарха Сюри-тэ в 1914 – 1915 гг. и проходили под его личным руководством, а подготовка к этой серии демонстраций шла с 1912 г. В основном показывались ката.
В конце XIX – самом начале XX в. существенно расширяются торговые и политические контакты между Японией и Окинавой. На Окинаву приезжает немало высокопоставленных японских чиновников – взят курс на полную «японизацию» острова. Местным мастерам боевых искусств это оказалось на руку – они не упускают возможности провести показательные выступления перед заезжими представителями «власть предержащих». В 1909 г. представитель правительства по префектуре Кагосима (должность весьма влиятельная) присутствует на показательных выступлениях по окинава-тэ, устроенных в его честь, и посещает несколько средних школ, наблюдая, как преподаются в них боевые искусства. Он выражает полное одобрение увиденным и в восторге от продуманной системы преподавания.
Через несколько лет на Окинаву заходят корабли капитана Ясиро Рокуро, и для них местные мастера также рады продемонстрировать своё искусство. Капитан Ясиро оказался столь восхищён окинава-тэ, что приказал своим подчинённым обучаться ему. Событие весьма отрадное – впервые японцы начали изучать окинавское искусство.
Пионерами изучения окинава-тэ были японские моряки. Кстати, в истории японских боевых искусств именно моряки явились распространителями не только каратэ, но и дзюдо: вспомним, что дзюдо впервые стали заниматься французские и американские матросы в японских портах. В 1912 г. на Окинаву заходит Первый императорский флот под командованием известного японского адмирала Дэва, и уже около десятка высших офицеров начинают с энтузиазмом изучать окинава-тэ. Именно они и привезли в Японию восхищённые рассказы о хитроумном каратэ.
А в 1916 г. в Японию, в Киото, с показательными выступлениями направляется группа окинавских бойцов, и среди них – Фунакоси Гитин. Через несколько десятилетий в одной из своих биографий он представит себя едва ли не организатором этой поездки, но был он всего лишь одним из рядовых участников делегации, в то время как его окружали куда более именитые мастера. Показательные выступления были замечены и имели успех.
Общественное мнение было сформировано – каратэ получало признание в высших слоях общества. В марте 1921 г. наследный принц Хирохито, будущий император Японии, отправился в Европу. Среди многочисленной свиты, сопровождавшей его, оказался один из тех высших морских офицеров, которые когда-то присутствовали на показательных выступлениях окинава-тэ. Он и посоветовал Хирохито взглянуть на экзотическое искусство. И вот 6 марта 1921 г. корабль, на флагштоке которого развевается личный штандарт кронпринца, заходит на Окинаву, знаменуя тем самым едва ли не переломный момент в пропаганде окинава-тэ.
